Фуллер
Шрифт:
— Не трону пацана, — наконец пообещал Матвей и вышел из спальни.
На мгновение я закрыла лицо ладонями. Господи! Что делать?
Выйти из комнаты в одной футболке Мэта я не могла. Пришлось покопаться в шкафу. Спортивные брюки с резинкой и шнурком на поясе показались мне наиболее подходящими. Торопливо одевшись, позабыв о том, что тапочки я обронила где-то в гараже, выскочила из спальни.
Мои мужчины сидели за кухонным столом и молчали.
И если для Мэта молчание было нормой, то вот мой Феликс выглядел непривычно
— Завтрак? — несмело предложила я.
Феликс бросил на меня странный и хмурый взгляд. Матвей вынул из пачки сигарету и прикурил. А потом, поднявшись с места, включил вытяжку над плитой.
Фуллер стоял, выпуская облака табачного дыма, опираясь о стену. Его взгляд прошелся по моему телу, а потом задержался на босых ступнях.
Затушив сигарету, Фуллер молча вышел из кухни, а спустя минуту вернулся.
Я в изумлении смотрела на тапочки, оставленные передо мной Матвеем. Ноги действительно замерзли, пока я передвигалась по ледяному полу.
— Завтрак, — ответил Фуллер на вопрос, который я успела забыть, и сел на свое место напротив Феликса.
— Тапочки? — проговорил брат, глядя на грозного Фуллера, недовольно вздернув брови.
— Пол ледяной, — спокойно ответил Матвей, — Есть возражения?
— Я все сказал, — голос брата звучал уверенно, и я понимала, что Феликс не пасовал перед Мэтом.
— Я тебя услышал, — Фуллер не отвел взгляда, не отмахнулся от Феликса, словно от надоедливой мошки.
А я благоразумно решила не лезть в мужские разговоры. Брат прекрасно видел нас вдвоем. И все понял. Чуть позже я непременно поговорю с моим младшим оболтусом. А пока пришло время покормить голодных парней вкусным завтраком.
Глава 25
Фуллер молчал, мой брат тоже. Решила, что нужно как-то сглаживать неловкости. И принялась рассказывать о своей новой работе, тактично обходя острые углы.
Мужчины делали вид, что вот такой уютной компанией мы встречаемся ежедневно. И мне становилось капельку легче. Нет разборок — уже плюс.
Я поставила перед парнями тарелки, доверху наполненные едой. Благо, холодильник у Фуллера был забит под завязку, и можно было приготовить все, что вздумается.
Сама я не успела сесть за стол, как на пороге появилась та самая Прасковья Ильинична — девушка с ножом-бабочкой в кармане.
— Здесь всех кормят? — весело поинтересовалась девушка. — Или только красивых мужиков?
Девушка, не стесняясь, проходя мимо, потрепала Мэта по затылку. А мне вдруг показалось, что их отношения напоминают наши с Феликсом.
Теперь, когда эта мысль посетила мой недалекий мозг, я присмотрелась внимательнее.
Ведь и правда, девушка не липла к Фуллеру, не бросала томные и заискивающие взгляды. Вела себя вполне адекватно.
Я засуетилась у плиты, собираясь приготовить гостье дополнительную порцию омлета.
Вслед за девушкой появился Верняков. Вопросительно
— Сядь, не безрукие! — отрывисто бросил Мэт и перехватил мою ладонь, заставляя сесть рядом с ним.
Мужчина придвинул мою порцию и кивнул, мол, ешь.
Я бросила виноватый взгляд на Славу и гостью.
Верняков скривился, наблюдая за тем, как девчонка развалилась на свободном стуле, сделала небольшой глоток кофе из кружки Мэта. Но тот невозмутимо вернул свое имущество на место.
— Славик, я буду кофе с молоком и бутерброд, да. Пожалуй, так. Не хочу омлет, — задумчиво пробормотала девушка.
— Бегу и спотыкаюсь, Ваше Высочество! — пробормотал Верняков, но к холодильнику подошел и, распахнув дверцу, принялся внимательно изучать продукты на полках.
— Вот почему с ним так тяжело, а? — задумчиво пробормотала девушка и провернула тот же номер с кружкой Феликса. В отличие от Мэта, брат не стал отбирать свой кофе.
— Так езжай домой, — предложил Слава. — Никто не держит.
— Да поздно уже, — мило пропела девушка, с улыбкой сверля взглядом широкую спину Вернякова. — Мой дом там, где ты, мой верный рыцарь.
Я старательно прятала улыбку. Выходит, девушка — дама Славы, а не Мэта. Теперь, разумеется, все предельно понятно.
Непонятно одно — почему она так фривольно ведет себя с опасными парнями вроде Дуба и совершенно не боится Фуллера и его парней.
И пока я размышляла над этим вопросом, заметила, как Верняков застыл перед холодильником. А потом, громко хлопнув дверцей, широким шагом покинул кухню.
— Вот так всегда, — печально вздохнула девушка. — Я к нему с самыми светлыми чувствами. А он? Трус несчастный!
— Дура ты, Прасковья Ильинична, — пробормотал Матвей. — Батя твой его на ремни порежет.
— Не порежет! Я не дам! — воинственно заявила девчонка.
Я же пристально смотрела на ее руки. И теперь, когда нас разделяло расстояние длиной в один кухонный стол, я смогла рассмотреть надпись. «Верный» — было выведено витиеватыми буквами. Сомнений не было, что именно хотела сказать Прасковья этой татуировкой. А я задумалась, смогла бы оставить на своем теле инициалы своего мужчины.
— Тебя никто и не спросит, Проня, — сухо обронил Мэт. — А художества прикрой, пока Мастеру не доложили.
Девушка минуту сидела, сверкая непокорными воинственными глазами. Мэт не отвел взгляда, словно посылал девчонке целый монолог посредством телепатии.
Проня сдалась, спустила рукава, прикрывая татуировки тканью до самого запястья.
— Я поговорю с отцом, — уже не так воинственно пробормотала девушка.
А мне стало жалко воинственную девчонку. Вдруг она и вправду любит Вернякова. Вдруг это не просто блажь с ее стороны. А отец — Мастер, которого все кругом боятся, не разрешает им быть вместе.