Функции памяти
Шрифт:
Тело — или корневище — крумикара обычно пряталось под землёй, но могло при необходимости перемещаться, правда, медленно и на небольшие расстояния. Из него росло множество лиан-щупалец, которые тянулись вокруг «гнезда» на многие десятки метров и просеивали окружающее пространство, поджидая подходящую жертву. Зазевавшегося бедолагу щупальца хватали, спелёнывали и подтаскивали к туловищу, где в него впрыскивался яд, он же пищеварительный сок.
Реагировал крумикар на громкие звуки и быстрое движение, тогда как радиосигналы игнорировал вовсе,
— Выходит, я ещё и тебя подставила?
— Подставила… Наверное. Ты повела себя неправильно, но я ждал чего — то подобного.
— Извини, — вздохнула тяжело. — Я понимаю, что я тут скорее обуза, но…
— Никто не заставлял меня соглашаться, — спокойно пожал плечами мужчина. — Я прекрасно знал, за что берусь. Но, надеюсь, впредь ты будешь осторожнее.
— Я сделала выводы, — вздохнула нервно. — Спасибо, что не ругаешься. Только этого… крумикара тоже жалко, из-за меня пришлось убить редкого зверя…
— Убить его не так — то просто, — возразил Нидар. — Когда я порезал несколько лиан, он понял, что добыча не по зубам, и предпочёл отступить.
— Вот оно что, — задумчиво заметила я. — Говорят, звери не дерутся до последнего, это черта разумных.
— Спорно, — не согласился он. — Но для крумикара верно.
— А почему же они такие редкие, если такие осторожные? Мне казалось, вы бережно относитесь к собственной природе и не убиваете зверей массово, какими бы ценными они ни казались, а само оно как будто достаточно живучее. Неужели есть еще более страшный естественный враг?
— Насколько знаю, таких врагов у него нет, только паразиты, — легко признался Нидар. — Но я не знаю, как оно размножается. Может, сложность в этом?
— Логично. Да, и шимку я включила, и отключать не буду, можешь ратить, если что.
— Полезное устройство, — похвалил харр, оглянувшись через плечо. — И красивое.
— Да уж, что нам ещё остаётся, с такой — то несовершенной конструкцией организма! Только Компенсировать устройствами, — усмехнулась в ответ и рассеянно потёрла лоб. От пережитого волнения, не иначе, опять разболелась голова. Только на этот раз уже вяло, тупо и назойливо — можно терпеть, но настроения не улучшает.
Перед привалом мы сделали еще одну короткую незапланированную остановку: Нидар достал из рюкзака небольшой полотняный мешок и сложил в него несколько крупных ярко-фиолетовых овальных плодов, сорванных с травянистого растения вроде банана. На моё любопытство предсказуемо ответил, что это наш обед, отличный и питательный фрукт с длинным названием «тамрикартук», вполне пригодный и для людей: подобные харры выращивали целенаправленно и уже испытали на инопланетных гостях. А на ужин проводник пообещал поймать что-нибудь мясное.
До привала я шла, надеясь перетерпеть боль, и эта мысль отвлекала от всех прочих, в том числе — от анализа недавних событий и взглядов по сторонам. Шла, смотрела под ноги и на спину Нидара, боясь снова потерять его из виду,
Но то ли помнила неправильно, то ли это был не мой случай, но на привале пришлось лезть за аптечкой, устроившись по указанию проводника в паре метров от мелкого ручья прямо на земле. Воду, заверив в её безопасности, рыжий набрал сам в небольшой кожаный мешок и положил рядом.
— Что-то случилось? Поранилась? — насторожился Нидар. Похоже, старинный символ — красный крест на белом поле, который украшал небольшую сумочку, — мужчина знал.
— Голова болит, — пояснила спокойно. — С момента прибытия. Наверное, к новому миру привыкаю. Сегодня уже совсем слегка.
— Странно, — задумчиво качнул головой рыжий. Но продолжать расспросы не стал, рассёк первый фрукт троком на две половины, обнажив нежно-розовую мякоть с крупными жёлтыми косточками. — На, попробуй. Шкурку не ешь, она противная и жёсткая, а вот семечки тоже можно погрызть, вкусно.
С сомнением оглядев липкую мякоть, которую харр умудрялся ловко выгрызать прямо так, я достала из рюкзака ложку. Мужчина понимающе усмехнулся.
Плод действительно оказался вкусным, нечто среднее между персиками и бананами, я даже узнала этот вкус, что — то такое на Индре уже пробовала. И сытным: к концу первого я почувствовала, что наелась.
оловная боль отступила еще раньше, оставив после себя лёгкую слабость, апатию и — тоскливое уныние. В голову сразу полезли все те мысли, которые я с момента столкновения старательно от себя гнала. Я нахохлилась, зябко обняла себя за плечи; конечно, харр не мог этого не заметить. Он поднялся, что бы снова набрать воды, а потом опустился на корточки рядом со мной.
— Ты точно в порядке? — хмурясь, спросил он. — Точно только голова?
— Голова уже прошла, — отмахнулась с недовольной гримасой. — Просто до сих пор я сначала бежала, потом на дерево лезла, потом мы шли и она болела, и как-то не до того. А сейчас…
— Что — сейчас? — окончательно растерялся мужчина.
— Нас чуть не сожрали! — вздохнула мрачно. — А я повела себя как полная дура, сразу же нарушила твоё распоряжение и только чудом не попала еще кому-нибудь на зуб. Мерзкое ощущение. И я теперь не представляю, как дальше идти. И страшно, и тебя я, выходит, подвела…
— Не бойся, маленькая урши, — улыбнулся Нидар, как показалось, с облегчением и отечески-покровительственным жестом потрепал меня ладонью по макушке. — Не так всё плохо. И повела ты себя толково. На дерево осмотреться полезла? Или прятаться?
— Осмотреться. Я же понимала, что мы недалеко от реки.
— Хорошо. Ещё можно вдоль ручья идти, если такой попадётся, — сообщил мужчина. — Они тут все более-менее в подходящую сторону ведут, к реке выйдешь, а там понятно уже.
— Не нравится мне такой настрой, — вздохнула я и вымучила улыбку.