Фурия первого лорда
Шрифт:
— Если я буду бездействовать, — сказал Тави, — ворд уничтожит мой народ до того, как в этом году выпадет снег.
Он покачал головой.
— У алеранцев через тысячу лет никогда не будет шанса на существование — и тебе некому будет сказать, что ты их предупреждала. Теоретическим будущим алеранцам придется полагаться на самих себя.
Он был почти уверен, что она улыбнется в ответ на это высказываение.
Это был такой спокойный интеллектуальный юмор, который фурия высоко ценила. Она не ответила.
— Ты
Она задумчиво склонила голову:
— Разумеется.
Тави резко сделал шаг к ней, взял за сцепленные вместе руки и поднял их.
Когда он это сделал, его сердце чуть было не выпрыгнуло из груди. Фурия перед ним обладала практически невероятной властью.
Если ей его действия пришлись не по нраву…
Но она только стояла, глядя на него со спокойным выражением. Он перевел взгляд с ее глаз на кончики пальцев.
Они выглядели неровными и какими-то изгрызенными.
Тави однажды довелось увидеть тела солдат, которые угодили в реку во время сражения.
Люди утонули, и их не доставали из воды более суток.
Рыбы и другие речные твари нашли их, откусывая и отрывая маленькие кусочки плоти.
Раны не кровоточили. Они оставались холодными, вялыми, серыми, как будто тела каким-то образом превратились в глиняные изваяния.
Так же выглядели и пальцы Алеры — как будто старательная мышь обгрызла восковую скульптуру.
— Что это? — тихо спросил он ее.
— Неизбежность, — ответила фурия, — конец пути.
На мгновение он нахмурился, как из-за ее рук, так и из-за ответа.
Понимание захлестнуло его несколькими секундами позже. Он поднял на нее глаза, прошептав:
— Ты умираешь.
Алера одарила его очень спокойной, очень теплой улыбкой.
— Упрощенная точка зрения на происходящее, — ответила она. — Но я полагаю, что, на твой взгляд, есть определенное поверхностное сходство.
— Я не понимаю, — сказал Тави.
Мгновение Алера рассматривала свои руки в его ладонях.
Потом она, указывая, повела рукой вдоль своего тела и сказала:
— Знаешь, как появился этот образ? Как получилось, что я разговариваю с твоей династией?
Тави покачал головой:
— Нет.
Она посмотрела на него с упреком.
— Но ты догадался.
Тави склонил перед ней голову.
— Я предположил, что это как-то связано с росписью в покоях для медитации Первого Лорда.
— Отлично, — сказала Алера, кивая. — Мозаика на полу кабинета создана из осколков камней, собранных туда со всей Империи. Посредством этих кусочков, Гай Примус мог связываться и повелевать фуриями всех земель, чтобы они собирали информацию, передавали ему образы далеких краев и исполняли его волю.
Она поджала губы.
— Это было, когда я впервые начала осознавать себя, как отдельную сущность. При жизни Примуса, я продолжала… застывать, я полагаю, для этого это лучшее
Она улыбнулась, взгляд устремился вдаль.
— Первое, что я услышала действительно собственными ушами, были слова Примуса: «Проклятье, я схожу с ума».
Тави испустил короткий сдавленный смешок.
Она улыбнулась ему.
— Мозаика была центром того, на чём основана эта форма. Она была тем, что объединило тысячи и тысячи фурий, не имеющих индивидуальности, превратив их в нечто большее. — Она приложила ладонь к груди. — В Алеру.
— И когда мой дед уничтожил Алеру Империю, мозаика была разрушена вместе с ней, — произнёс Тави.
— Это было неизбежно, с точки зрения Секстуса. Если бы она осталась нетронутой, она досталась бы Королеве Ворда. Она почти наверняка поняла, что это значит, и пыталась контролировать меня через неё. У неё даже могло получиться.
— Именно поэтому Первый Лорд никогда никому не говорил о тебе, — сказал Тави тихо. — Вот почему о тебе нет ни слова ни в одной из хроник.
— Враги Дома Гая не смогут попытаться перехватить контроль надо мной, если они не будут знать обо мне.
— Но они могут тебя убить, — тихо произнёс Тави.
— И даже более того, — она глубоко вздохнула. — Я уже в прямом смысле слова убита вторжением Ворда, но разрушение моей формы подразумевает довольно продолжительное время. И потребуется ещё такое же время, чтобы я окончательно вернулась к своему первоначальному состоянию.
— Я не… Я не мог даже представить, — замялся Тави. — Мне очень жаль.
Она выгнула бровь.
— Но почему? Я не боюсь того, что грядёт, молодой Гай. Я не почувствую ни боли, ни сожаления. Моё время в таком виде почти закончилось. Всё имеет свой конец. Это закон Вселенной.
— Ты так долго помогала моей семье и Империи, что ты заслуживаешь большего.
— Каким образом это соотносится? То, что кто-то заслуживает, и то, что он в итоге получает, редко совпадает.
— Когда это совпадает, то торжествует «справедливость», — сказал Тави. — Это одна из вещей, которым я должен способствовать, если я понимаю свой долг.
Алера печально улыбнулась.
— Имей в виду, что я не всегда помогала вашей семье и вашим людям. Я не хочу ставить любое существо выше других. И каждое мое действие обязательно вызывало реакцию, восстанавливающую баланс. Когда Секстус хотел, чтобы я смягчила преобладающую в долине погоду, это вызывало полдюжины грозовых фурий в другом месте империи. Когда он просил меня придать силы определенному направлению ветра, в другом месте, за сотни миль, происходили циклоны. Пока ворд не прибыл, я и мои соплеменники убили больше алеранцев, чем любой противник, с которым когда-либо сталкивался твой народ.