Фурия
Шрифт:
— Отлично… — проводит руками по лицу.
— Черный без сахара, — отдаю ему чашку кофе.
— Спасибо!
Делает несколько глотков. От тостов отказывается.
— Прости, что ввалился к тебе вчера, — виновато.
— Наверное, ты посчитал это нужным для себя в тот момент.
— Не знаю, чем я вообще руководствовался тогда. Сел в машину и поехал сюда.
— Помирись с Гвен!
— Это будет сложно… Я без причины дома никогда не ночевал.
— Надеюсь, ты не расскажешь, что был у меня. Мне проблем на пустом месте не надо.
— Конечно, —
Дэн
На улице подхожу к своей машине, которая стоит передними колёсами на клумбе. На стекле извещение о штрафе за неправильную парковку.
Чтоб вас!
Сзади из кустов раздаётся треск веток. Вглядываюсь, в попытке разобрать кто там. Но тихо.
Ну и ладно! Может животное какое-нибудь, они часто в кустах днём прячутся от людей.
Отъехав несколько кварталов, набираю номер друга.
— Привет, Мэт!
— Привет! — отвечает он.
— Можешь выручить?
— Без проблем!
— Если Гвен спросит, скажи, что я провёл ночь у тебя. Мы напились и я уснул.
— Хорошо… А что случилось? — интересуется друг.
— Мы поссорились, я напился и уснул в машине, — вру ему. — Но она не поверит мне.
— Ты точно в машине спал? — задаёт Мэт каверзный вопрос.
— Точно!
— О'кей, — соглашается.
— Спасибо! — отключаюсь.
Но Гвен мне не поверила. Я явился домой свежим и без футболки, в которой уходил. Она осталась в ванной Сэл. Жене хватило этой мелочи, чтобы накрутить себя. Даже поддержка друга не помогла, Мэт совершенно не умеет лгать на ходу, когда она начала задавать встречные вопросы.
Где провёл ночь я, естественно, как и обещал, не сказал.
А через неделю мне пришли документы на развод.
Глава 34
Новый Орлеан. Четыре года спустя.
Спрятавшись от изнурительной луизианской жары в баре, который только открыл свои двери для посетителей, потягиваю холодный лимонад в одиночестве.
Мы здесь уже неделю и все эти дни умираю от нестерпимого зноя.
Похоже, я старею, раньше высокие температуры переносились легче. А работать на пекле невыносимо сложно. Съёмки в сорок градусов заставляют плавиться уже через пятнадцать минут. Поэтому снимаем последние дни с утра до обеда и перед закатом. Остальное время отсиживаемся в прохладе.
Справа от меня скрипит стул, на него присаживается пожилая тучная афроамериканка. На вид лет семьдесят. Одета в яркий цветастый балахон, а на голове намотана чалма.
— Боже мой! Не ожидала тебя встретить снова, да ещё и в моём родном городе, — произносит она громко, обращаясь ко мне.
Я пристально смотрю на неё, перебирая в голове всех своих знакомых, хоть немного похожих на неё. Таких нет… Но она может знать меня по моим работам.
— Вы, наверное, ошиблись… Мы не знакомы.
— Это ты ошибаешься, девочка. Ещё как знакомы!
Разворачиваюсь к ней и ещё раз пытаюсь покопаться
— И где же мы познакомились?
— Лондон, февраль, ужин перед премией около четырнадцати лет назад…
— Четырнадцати? — охренеть!
Это было где-то на старте моей карьеры. Первый ужин был перед премией БАФТА.
— О, вы мадам Куку! — озаряет меня.
— Вообще-то мадам Заза, — поправляет меня.
— Куку вам больше подходит. Вы такой бред несли, — отворачиваюсь от неё и делаю глоток лимонада.
— А я и сейчас скажу, что ты — сирена.
— Вы же понимаете, что это ересь? — смотрю на неё и ухмыляюсь.
— С мужем ведь я не ошиблась. Не твой человек оказался…
— Это единственное во что вы точно попали, — усмехаюсь. — Вы ещё там что-то про шестилетнего мальчика говорили, — напоминаю ей.
— С мальчиком тут ошибка вышла, — соглашается она.
— Значит, никакого мальчика не будет? — смеюсь над ней.
— Ну почему же? Просто я не разглядела, что их будет два. Близнецы по энергетике… Просто они у них противоположные, перекрыли друг друга, и я за одного человека их приняла.
— Два?! — округляю глаза. — Я замужем, если что, — показываю ей обручальное кольцо. — И очень люблю своего мужа.
— Только детей у вас нет… — произносит Заза как-то грубо.
— Это не секрет.
— Потому что сможешь родить только от себе подобных. А он такой один. И он тёмный, а не светлый.
— Значит, я останусь без детей. Я не собираюсь верить в ваши бредни! Вы сами слышите, что говорите? Если уж касаться мифологии, то сирены были только женщины. Мужчин не было. Найти себе подобного просто нереально.
— Я не сказала что он сирена. Но что-то в нём есть, — ведёт она загадочно бровью. — Знаешь, в чём твоё проклятье?
— Нет. И в чём же?
— Судьбу свою под себя переписываешь. Я тебе сказала одно, а ты всё перевернула. А так нельзя. Да ты это и сама знаешь, — произносит холодно.
Этим ответом она меня ставит в тупик.
— Задумалась? А хочешь, ещё о тебе кое-что расскажу, о чём только единицы знают?
Я делаю знак кивком головы.
— Жажда крови… Чувствовала её? Сознание мутнеет, звон в ушах, всё бурлит внутри. Чувствовала… — протягивает она слова, увидев мою реакцию. — Это в тебе душа тёмная проявляется. Но человеческий дух сильнее. Вот и ищут они выходы в разных направлениях. Ты любишь одного, только пока твоё чудовище спит. Но скоро оно проснется. И я тебе не завидую…
Я прикрываю лицо рукой.
Вот же бредятина полная!
— Какие чудища и тёмные? Я во всё это сверхъестественное не верю, — отмахиваюсь, отгоняя от себя всё услышанное. — Жажда крови? Я что, по-вашему, вампир?
— Убивать она тебя не заставляет. Хотя… — смотрит пристально. — Ориентиры теряешь, любить хочешь. Так, чтоб рвать партнёра на части.
Тут она в точку попала. Я нервно тру лоб.
— Но ты молодец! Ради мужа держишься. Продолжай также, хоть и трудно тебе придется. Скоро… — хлопает меня по руке и уходит.