Футарк. Третий атт
Шрифт:
— Есть совсем неприхотливые виды, — заверил я, — как раз для новичков. Их загубить — постараться надо. Я вам отсажу пару деток.
— Спасибо! — обрадовался он и взял у меня стакан.
Увы, держать в оранжерее бокалы — непозволительная роскошь, поэтому пить пришлось из мерных стаканчиков, в которых я развожу удобрение. Кажется, я их даже мыл…
— Мистер Кин, — сказал Пинкерсон, выдохнув и сжевав лимон почти целиком. — Ну как же я попался? Я ведь уже опытный полицейский!
— С кем не бывает, — вздохнул я. — Эта девушка способна
— Но вы-то смогли!
Я только вздохнул: если я еще и Пинкерсону расскажу о призраках, своих возможностях и прочем… Не представляю, во что это может вылиться, с его-то буйной фантазией.
— Я старше вас, инспектор, — сказал я наконец, — примерно вдвое. И побывал в таких переделках, что забавы мисс Гейт для меня не страшнее царапки котенка. Погодите-ка…
Пройдясь вдоль стеллажей, я выбрал небольшой кактус с изогнутыми шипами. Пожалуй, подойдет.
— Возьмите, — я протянул инспектору горшок. — Это Gymnocalycium valnicekianum, ее зовут Кейтлин.
— Кейтлин, — повторил он чуточку заторможено. — А я с ней справлюсь?
— Конечно, — кивнул я. — Этот вид кактусов неприхотлив.
— Спасибо! — искренне сказал Пинкерсон и потрогал колючки кончиком пальца. — Ну что, Кейт, пойдем домой? Пора и честь знать… Спасибо, мистер Кин!
Мы распрощались, и я уже улегся в постель, как вдруг в дверь заколотили.
— Сирил, если это ты, я тебя убью, — пообещал я, спустился, распахнул дверь, приготовившись обрушить на кузена весь запас ругательств, но…
На пороге стоял Ларример.
— Вы живы! — только и смог я сказать.
— Да, сэр, — откликнулся он. — Разрешите войти, сэр?
В одной руке он сжимал вместительный саквояж, а второй с трудом удерживал аквариум.
— Уж сделайте милость, — я отобрал у него багаж. — Где вас носило? Мы с ног сбились, вас разыскивая!
— Это долгая история, сэр, — тяжело вздохнул он.
— Ничего, я выслушаю, — заверил я, поставил саквояж в угол и пошел на кухню.
— Сэр, что вы делаете?! — в ужасе воскликнул Ларример, войдя следом.
— Не видите? Плиту растапливаю, — ответил я. — Присядьте, я кофе сварю. И не смотрите на меня так, а то я еще и яичницу поджарю. О, кстати, это идея! Вы же, наверно, с дороги проголодались?
Ларример посмотрел на меня, встряхнул головой и пошел в кладовую, откуда вернулся с полудюжиной яиц и беконом.
— Я ужасно соскучился, Ларример, представляете? — сказал я, выливая яйца на сковороду.
— Я тоже, сэр, — ответил он, подавая мне бекон, а свободной рукой снимая чайник с плиты.
— Так что у вас стряслось?
— Это очень грустная история, сэр, — скорбно сообщил он. — Моя милая Атенаис умерла.
— Я знаю, Сирил рассказал. Примите мои соболезнования.
— Спасибо, сэр, — он смахнул слезу и сел за стол, повинуясь моему жесту. — Мистер Кертис купил мне взамен… мальчика!
Я
— Только не говорите, что вы лично отправились в Лондон, чтобы обменять рыбку.
— Нет, сэр, — вздохнул Ларример, оторвавшись от яичницы. — Понимаете, сэр, мне очень тяжело об этом говорить…
— Да в чем дело-то?
— Понимаете, сэр, Атенаис Первую мне подарила дама…
Я чуть не подавился. Ларример и дама!..
— Мисс Доул, моя… моя первая и единственная любовь, — продолжал он, а я хранил потрясенное молчание. — Она подарила мне рыбку на память.
— Вы давно расстались? — осторожно спросил я.
— О, очень давно, сэр, — грустно ответил Ларример. — Сорок пять лет назад.
— Значит, вы держали рыбок в память о мисс Доул?
— Да, сэр. А месяц назад она вдруг мне написала. Сказала, что разыскала меня через старых знакомых. Что она осталась совсем одна… и подумывает, как теперь жить. Она ведь так и не вышла замуж и… и у нее осталась только рыбка — тоже совсем одинокая…
— И вы решили… мнэ-э… составить ее счастье? — выдавил я.
— Да, сэр! — он горько вздохнул. — Я помчался к ней, как на крыльях, но…
— Но это была уже совсем не та мисс Доул, которую вы помнили, верно?
— Да, сэр! — повторил Ларример. — Но это ничего, я ведь тоже не молодею, это все сущая ерунда… Только, понимаете, у нее тоже оказался самец!
— И что? Купили бы еще двух самочек.
— Но, сэр! — от возмущения у Ларримера встопорщились бакенбарды. — Как вы не понимаете?! Она даже не разбиралась, самец это или самка! Просто купила рыбку как предлог, понимаете, сэр? А я… ради нее…
Голос его сорвался.
— Я оставил вас, сэр! Бросил на произвол судьбы ваших питомцев! И ради кого?! Ради этой ветреной особы?.. Я так виноват перед вами, сэр!
— Ничего, Ларример, — серьезно сказал я, — всё обошлось. Но как мне вас не хватало, вы даже не представляете!
— В самом деле, сэр? — спросил он.
— Да, — ответил я. — Особенно когда Мэри взялась рожать прямо здесь. Я так и не смог вспомнить, где у нас аптечка.
— О боже, так вот же она, сэр! — был ответ.
ЭВАЗ [3]
Эваз — лошадь для благородных,
княжья отрада,
жеребец, гордый копытами,
для богатейших героев,
что спорят, когда у него на спине;
поможет он нетерпеливому.
3
Переводится как «лошадь». Обозначает она путешествие или движение к какой-либо конкретной цели.