Футбол оптом и в розницу

Рафалов Марк Михаилович

Разрешите мне на этом завершить свою исповедь.

Как у вас дела с сексом?

Расскажу еще один забавный случай из моей жизни. В 1989 году в издательстве «Физкультура и спорт» по инициативе Валерия Винокурова готовилась к выпуску книга «Конфликт». Это был толстый сборник публицистических статей о спорте и его проблемах. О допинге, махинаторах, договорных матчах и прочее и прочее. Среди авторов были Г. Каспаров, А. Карпов, Ю. Власов... Самый объемный материал, который в те годы многие называли бомбой, был написан мною.

Узнав об этой работе, журнал «Смена» опубликовал несколько фрагментов из нее. Особо острой

была статья о футбольных махинаторах и о Колоскове. Статья называлась «Коль слово «честь» забыто». Я в течение нескольких месяцев стал весьма популярен и востребован. В один из вечеров конца 1989 года меня с группой авторов «Смены» пригласили в огромный конференц-зал одного из столичных вузов. Народу было заметно больше, чем мест в зале. Подошла моя очередь выступать. Я говорил о договорных матчах, о «работе с судьями» и о прочих «прелестях» любимой игры. Последовали вопросы, в большинстве своем очень острые и умные. Вдруг ряду в десятом—двенадцатом поднялась молоденькая студентка и задала ошарашивший меня вопрос, как говорится, совсем не в тему: «А как у вас дела с сексом?» — не моргнув глазом спросила любознательная девица. Мне уже было 65, я многое повидал, но такого вопроса при тысячной аудитории мне никогда не задавали. Несколько секунд я смущенно молчал, раздумывая над ответом. И тут, словно на игре в КВН, произошло озарение: «Вы знаете, с сексом у меня все в полном порядке. Но в последние годы я чаще выступаю в качестве почетного члена жюри». Бурные аплодисменты и хохот зала сполна возместили мою находчивость.

Юмор как средство реабилитации

Спортивная жизнь — занятие непростое, а судейство футбола, делающее арбитров одиозными личностями, требует от них особых качеств. Абсолютно необходимым условием успеха жизнедеятельности футбольных рефери кроме естественных, сугубо профессиональных качеств является чувство юмора. Именно это чувство, на мой взгляд, способствует быстрой реабилитации арбитра после неизбежных стрессов, оскорбительных и чаще всего незаслуженных обвинений со стороны руководителей команд, чиновников всех уровней и рангов, самих футболистов, годящихся судьям в сыновья, а порой и во внуки.

Длительные предсезонные сборы на юге страны у некоторых обывателей вызывают зависть и досужие рассуждения о сладком времяпровождении на солнечных морских пляжах, отличном питании в лучших ресторанах и прочих житейских прелестях. И не знают авторы подобных рассуждений, что в Сочи в феврале и марте солнышка порой и не увидишь, что там часто по нескольку дней льют дожди, температура воздуха редко поднимается выше 8—10°С. Не знают они и о ежедневных утренних кроссах по три километра в любую погоду, о судействе порой по нескольку игр в день, об изнурительных занятиях физподготовкой и теорией, о необходимости (без права на пересдачу) сдать все нормативы по бегу, по правилам игры и методике судейства и прочее и прочее.

Вот поэтому, повторяю, людям судейской национальности, как я когда-то назвал своих коллег на страницах еженедельника «Футбол ревю», необходим вечно неиссякаемый и искрометный юмор. На судейских сборах, в перерывах занятий два-три острых анекдота или вызывающей дружный хохот байки — самое действенное лекарство!

Чтобы убедить и чуть развлечь читателя, предлагаю навскидку несколько забавных баек из своей судейской практики.

Посмотри, какие попочки!

Середина шестидесятых годов. Сочи. Весна. Подходят к концу учебно-тренировочные сборы судей. На стадионе «Труд», в Адлере, товарищеский матч. Встречаются армейцы Ростова и футболисты ереванского

«Арарата». Отменной солнечной погодой воспользовались и легкоатлеты. Они заполнили беговую дорожку и все сектора вокруг поля. В один из моментов армянские футболисты начали стремительную атаку. Мяч полетел на правый край. Нет ли офсайда? Стараясь поспеть за игрой, я повернулся к боковой линии, туда, где должен быть большой любитель эпатажа, этакий судейский Жириновский Ю. Курганов, выполнявший обязанности лайнсмена. На месте его не оказалось. Когда прорыв «Арарата» завершился и мяч покинул поле, я пробежал глазами вдоль боковой линии и наконец обнаружил своего помощника. Он стоял рядом со средней линией, повернув голову к... беговой дорожке. Вдоль поля проносились юные бегуньи, сверкавшие на солнце крепкими загоревшими бедрами. Попросив игроков не вводить мяч в игру, едва сдерживая гнев, я устремился к Курганову.

— Юрий Федорович! В чем дело?

Ничуть не смутившись и не отрывая глаз от девчат, лайнсмен громко ответил:

«Невозможно работать! Посмотри, какие попочки!

В костюме для покойника

В начале шестидесятых бригада советских арбитров, возглавляемая судьей из Ленинграда, выехала на судейство в ФРГ. В свободное время заглянули в магазин. Главный арбитр облюбовал себе вечерний костюм из черной ткани, усыпанной мелкими серебристыми блестками. Особенно привлекала цена. Продавец что-то энергично объяснял нашему покупателю. Тот улыбался и, кивая головой, твердил: «Гут, гут, гут»...

Вечером, после игры, решили посмотреть обновку в деле. Когда костюм был надет, наш Арбитр, вертясь перед зеркалом, начал испытывать покупку на прочность. О ужас! Пиджак, а вслед за ним и брюки без заметного сопротивления стали расползаться по всем швам. Все оказалось предельно просто: костюм предназначался для... захоронения покойников.

Воспоминания о... Ленине

В шестидесятые годы практически во всех странах, объединяемых ФИФА, была введена возрастная квота для судей — пятьдесят лет и... закругляйся! Расставаться с любимым делом было мучительно трудно. Наиболее предприимчивые находили пути к «омоложению».

В течение ряда лет мы знали, что бакинский рефери Т. Бахрамов родился в начале двадцатых годов. Однако спустя некоторое время в ряде печатных изданий утверждалось, что год его рождения — 1926-й. Как-то на сборах в Сочи возникла дружеская полемика. Бакинец отстаивал дату — 1926! Вдруг кто-то из его оппонентов ошеломил всех убийственным аргументом.

— Слушай, Тофик, — сказал он, — как мог ты родиться в 26-м, если сам рассказывал, что слышал прощальные заводские, фабричные и паровозные гудки, когда хоронили Ленина в 24-м?

Судья объявил голодовку

20 августа 1993 года владимирское «Торпедо» в матче первенства России среди команд первой лиги принимало краснодарский «Колос». Судить игру из Магнитогорска прилетел молодой арбитр Борис Турлыгин. Его поведение сразу же повергло местных футбольных воротил в шоковое состояние. Судья категорически отверг предлагаемое ему гостеприимными хозяевами питание. Такого во Владимире еще не случалось. НЛО прилетали, а вот судьи, не признающие халявы, еще не попадались. Поведение Турлыгина так напугало администрацию «Торпедо», что ее представитель, приседая от страха, кинулся к телефону консультироваться с Москвой. «Судья не ест!» — тревожно неслось в трубку. В конечном счете все обошлось. Игра завершилась миром — 1:1. После матча кто-то из местных спортивных деятелей с горечью проронил: «Он без обеда, а мы без очка!»