Футуриф. Токсичная честность

Розов Александр Александрович

— Поехали в каком смысле? — не поняла Линда.

— В смысле, рассказывайте, что стряслось, — уточнила шкипер Кэтти Бейкер.

Линда Вилворт тихо вздохнула и, за чашкой кофе, рассказала на бис (с дополнением некоторых оживляющих подробностей) выдуманную историю о том, как она решила покататься на закате под парусом и потеряла свой круизный корабль. Возвращаться на корабль уже нет смысла, тем более, что дома возникли важные срочные дела. В общем, несмотря на усталость и стресс, надо как можно быстрее добраться до Амстердама.

Тетя

Мидори так расчувствовалась, что почти всплакнула, а потом разогрела для обеих девушек сэндвичи с индюшатиной и сыром. После этого, она долила в чашки еще кофе, добавила сливок, и спросила:

— Кэтти, скажи, твои инопланетяне ведь могут подождать немного?

— Ну, если немного, то могут, — игриво согласилась шкипер Бейкер.

— Так вот, — произнесла хозяйка магазинчика, — значит, ты можешь подбросить Линду до какого-нибудь международного аэропорта.

— Да, тетя Мидори, разумеется, я подброшу Линду до аэропорта. Разве ты сомневалась?

— Что ты, Кэтти, я ни минуты не сомневалась! Хотя мы недавно знакомы, но я вижу: ты совсем не из тех, что бросят хорошего человека в трудную минуту! Вот что, давай-ка я быстро соберу все твои покупки в корзину. А твой Эрл еще в Сингапуре?

— Нет, я думаю, он уже в Индии. Надо найти для экспедиции хорошие сенсоры ауры.

— А! Сенсоры ауры! — и хозяйка магазинчика кивнула, как будто полжизни занималась изучением ауры, — Ты, видно, соскучилась по нему? Он, ого, какой мужчина, да?

— Тетя Мидори, у нас просто бизнес. Я — шкипер, а Эрл — суперкарго.

— А! — тетя Мидори махнула рукой, — Мне-то можешь не рассказывать. Я слышу, как ты произносишь его имя: Эрл! Ах! Ладно-ладно, я пошла собирать твои покупки.

Когда покупки были сложены в объемистую плетеную коробку, шкипер Бейкер мастерски установила корзину у себя на голове, как делают африканские женщины на маркете, и выразительным жестом предложила Линде Вилворт идти следом.

Сейчас даже наблюдатель, далекий от этнографии, мог бы угадать, что далекие предки Кэтти Бейкер были из какого-то племени банту — аборигенов Черной Африки. Иначе не объяснить кошачью грацию движений этой темнокожей девушки. Эквилибристика с корзиной должна быть прошита в генах, а иначе не получится волшебной танцующей походки, от которой произошли сначала охотничьи танцы Конго, а потом весь спектр деревенских танцев латиноамериканских мулатов. Вот такая получилась зарисовка…

Они вышли на пляж, шкипер привычно пихнула корзину в багажник глиссера-шасси мотодельтаплана, и предложила голландке помочь столкнуть транспорт в воду — это несложно. Затем две девушки устроились в центре лодки, шкипер включила движок, на малых оборотах винта отъехала от берега, затем аккуратно перекатила глиссер через подводный коралловый барьер, и внезапно выключила движок.

— Что-то не так? — тревожно спросила Линда.

— Все ОК, — успокоила шкипер Бейкер, — просто, я хочу уточнить одну деталь. Кто этот долбанный говнюк, от которого ты сбежала

в открытое море? Или я что-то не поняла?

— Ах, Кэтти, — тут юная голландка вздохнула, — это очень мерзкая история.

— Я догадываюсь, Линда. Твой возраст и твое обручальное кольцо с бриллиантами. Тот говнюк очень богат, он старше тебя в три раза, и считает, что ты — его вещь, как кукла, купленная в секс-шопе. В круизе это тебя достало, и ты смылась. Но зачем такой риск: бежать ночью в открытое море? Почему просто не сойти на берег в ближайшем порту?

— Понимаешь, Кэтти, все еще хуже. Гораздо хуже! Я не хочу об этом. Мне так тошно!

— ОК. Не хочешь — не рассказывай, я помогу тебе и так. Только, мне надо понять: этот субъект жив, или ты, чтобы расчистить дорогу, проломила его дерьмовый череп?

— Я смылась, пока он спал, — ответила Линда.

— Ну, — заключила Бейкер, — это упрощает дело. Теперь давай придумаем план.

— Кэтти, это просто: ты подбросишь меня в аэропорт, я улечу в Европу, и пойду в суд!

Шкипер Бейкер слегка пнула рюкзачок, который Линда бросила себе в ноги.

— А отсюда ты все выбросишь?

— Э-э… В каком смысле?

— В таком смысле, Линда, что с такой кучей наличных денег ты, вероятно, попадешь в полицию на пункте досмотра перед посадкой в самолет.

— О, черт! Кэтти! Как ты угадала, что у меня там деньги?

— А, просто дедуктивный метод Шерлока Холмса, — пошутила шкипер, и добавила, — ты извини, Линда, но твой вид сейчас не очень соответствует общему имиджу пассажира международного авиарейса. Это еще один аргумент за то, чтобы сначала все обсудить спокойно, составить план, а уж потом лететь в Европу.

— Обсудить где? — спросила голландка.

— На моей яхте «Ласточка». Я же шкипер.

— Ух ты! А где эта яхта?

— В океане, в полста милях отсюда, долетим мигом, — ответила Бейкер.

— Э-э… Слушай, Кэтти, я бы не хотела, чтобы это обсуждалось с экипажем.

— Линда, в экипаже «Ласточки» всего трое. Шкипер — это я. Суперкарго — это Эрл, но он сейчас в командировке. И рулевой — это Акиваша, она автопилот.

— Э-э… Значит, на яхте сейчас только автопилот?

— Леди-автопилот, — педантично поправила Кэтти Бейкер, — у нее женский стиль.

— Э-э… И у этой леди имя принцессы вампиров из сериала про Конана-Варвара?

— Точно! Мы с Эрлом решили, что это превосходное имя для рулевого-призрака! Ты не боишься призраков? Может, тогда давай, полетим уже?

— Да! — решительно ответила голландка, — Давай полетим!

* * *

Увидев яхту «Ласточка» с высоты птичьего полета, Линда была поражена футуризмом дизайна. Казалось, этот 15-метровый тримаран с 18-метровой мачтой-парусом-крылом отвергает самим фактом своего существования всю привычную историю парусников. Можно было подумать, что этот дизайн в стиле «жесткое техно» стал венцом какой-то совсем иной эволюции кораблестроения…