Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
— А! Точно! — Тиктак повернулась к VIP-пассажиру, — Сэр! Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. «Arctum — это свобода над облаками». Такой корпоративный слоган.
— Спасибо, мисс Тиктаалаак, и спасибо, капитан Тюрборг. Я уверен, что мы скоро еще полетим вместе. А сейчас у меня одна просьба, капитан.
— Слушаю вас, мистер Дервиш. Что за просьба?
— Надо, — ответил VIP-пассажир, — передать записку Хэнку Завоевателю. Смотрите там, между башней и линией разметки, молодой мужчина — акваноид, одетый в пятнистые бриджи. Это
— Вижу, — подтвердил Олаф Тюрборг.
— Обалдеть можно! — сказала Тиктак, — Акваноиды оливковые и немного толстенькие. В точности такие, как показывали по TV!
— Да, — произнес Олаф, — они такие… ОК, мистер Дервиш, я передам вашу записку.
*44. Странные встречи — феерические планы
Тот персонаж, которого в течение дня называли Дервиш, устроился в легком кресле, прикурил тонкую золотистую сигару, и негромко сказал:
— Я благодарю вас за понимание, Хэнк.
— Никаких проблем, Сувейд-Али. Если вы решили одеться по-европейски и надеть еще дымчатые очки, чтобы не афишировать свой визит, то даже без вашей записки мне бы хватило ума не восклицать: «О, какой сюрприз, Ваше Величество!».
— Я так и думал, Хэнк, но с запиской надежнее, мне показалось. А кто еще из здешнего контингента владеет информацией, что я прилетел на Футуриф?
— Бакалавр Марти Логбе, она у нас шеф контрразведки, и я должен был сообщить ей.
— А эта бакалавр Марти Логбе, она надежный человек? — спросил Дервиш (или, точнее Сувейд-Али Ар-Фаджи эмир Эль-Обейда).
— Да, она надежный человек.
— Хэнк, а ваша наложница знает?
И эмир показал рукой в ту сторону, где около борта будущего космодрома дрейфовал крейсерский швертбот «Сталкер», на котором осталась Фируз.
— Сувейд-Али, вы имеете в виду моего боцмана? Ответ: нет. Она не знает, кто вы.
— Эта оманка, Фируз, ваш боцман? — удивился эмир, — Странно. Видимо я не все понял.
— У вас одни взгляды, — сказал Хэнк, — у меня другие. Есть вещи, которые в вашем мире видятся так, а в моем мире иначе. Я предлагаю принять это, как данность.
— Да будет так, — согласился эмир, после некоторого размышления, — Я понимаю, почему Феззан Ар-Рашид доверяли вам. Но я пока не понимаю, почему это оказалось ошибкой.
— Я отвечу прямо, Сувейд-Али. Вы в курсе, что значит «прямо» применительно к нам.
— Да, я знаю о веритации. Знаю, что акваноиды, отвечая прямо, всегда правдивы.
— Нас обманули, — продолжил Хэнк, — нас веритировали, и обратили в рабство. Хозяевам гипер-лайнера казалось, что веритация гарантирует лояльность раба. Но, все в точности наоборот. Веритация не позволяет человеку
— Все, даже женщины и дети? — задал уточняющий вопрос эмир.
— Да. Все без исключений.
— Странно, Хэнк. Вы не похожи на того, кто убивает женщин и детей.
Лидер акваноидов неопределенно пожал плечами.
— Наверное, не похож. Но, как пишут в книгах о вендетте, психология тут возвращает человека к первобытным инстинктам, которые требуют зачистить не индивидов, а род, чтобы освободить свое жизненное пространство от носителей враждебных генов.
— А чего сейчас требуют от вас эти инстинкты? — поинтересовался Сувейд-Али.
— Ничего, — ответил Хэнк, — сейчас в нашем жизненном пространстве чисто, и они спят.
— Вот и мне показалось, что у вас сейчас нет причин убивать меня. Выходит, я могу без опасений побыть тут, пока моя небольшая, но любимая семья отдыхает в Швейцарии.
— Проблемы на родине, Сувейд-Али?
— Нет, — сказал эмир, — просто политический ход при смене династии. Я должен быть во дворце Эль-Обейда, как символ силы Ар-Фаджи — новой династии. Но это, конечно, не значит, что я должен находиться там физически, облегчая врагам моей семьи заговоры против моей персоны, уже любимой народом Эль-Обейда. Я принял совет полковника Умара Мурада. Он еще молод, но я произведу его в генералы, когда он расчистит себе жизненное пространство, как вы говорили. Это удачное выражение я запомнил. Вам я рассказываю про Умара поскольку доверяю ему. Он чем-то похож на вас, Хэнк. Позже, вероятно, я пошлю его сюда на время, чтобы он расширил кругозор. Вы не против?
— Я не против, если этот Умар оставит дома шариат и прочее из той же области.
Сувэйд-Али Ар-Фаджи кивнул, показав, что услышал реплику, а затем сообщил:
— Я намерен сделать Эль-Обейда первым эмиратом, реализовавшим полет к Луне.
— Это звучит красиво, — прокомментировал Хэнк, — но, по я должен предупредить: ваше участие в программах Футурифа будет ограничено. Мы с друзьями так решили.
— Почему? — спросил Сувейд-Али.
— Потому, что есть вещи, которые в вашем мире видятся так, а в моем мире иначе.
Сувейд-Али Ар-Фаджи задумчиво покивал головой (переваривая слова собеседника, с учетом, того, что акваноиды абсолютно правдивы в прямых заявлениях), и спросил:
— Понятно. Что ж, мне не требуются командные высоты в лунном проекте. Моя главная задача иная, как и у других участников проекта, Кто-то таскает синтетические алмазы, убедительно выдавая их за натуральные. Кто-то возит контрабандный уран из Лесото. А я буду полуофициально поставлять иттриевую руду в Сингапур, полуофициально. Феззан Ар-Рашид успел застолбить подводный рудник. Вы поможете с технической стороны?