Фюрер как полководец
Шрифт:
Тем временем фюрер не оставлял попыток втянуть союзника в войну против СССР. Причем Риббентроп по его указанию даже пошел на откровенную дезинформацию. 3 октября в очередной беседе с Осимой он заявил послу, что, по данным германской разведки, русские перебросили с Дальнего Востока на запад более одного миллиона солдат, значительно ослабив оборону Дальнего Востока. Естественно, посол поставил под сомнения эти фантастические данные, сказав, что попросит проверить их через соответствующие органы.
15 октября в Токио была организована конференция представителей Японии и Германии, причем последние специально прилетели сюда на самолете Ju-290. Там обсуждались взаимоотношения между странами, согласовывались действия, а также
В конце ноября Риббентроп снова завел старую тему. Наоборот, японцы, учитывая ухудшавшееся положение на фронтах, начали налаживать контакты с советским руководством на предмет заключения сепаратного мира с Германией. Однако получили недвусмысленный ответ, что «возможность перемирия или мира с гитлеровской Германией и ее сателлитами в Европе совершенно исключена». Эта акция японцев, о которой Гитлеру стало известно, вызвала у него крайнее недовольство.
В 1944 г., когда страны «Оси» уже терпели поражение за поражением, они продолжали уверять друг друга в верности. В январе японское правительство заявило, что продолжает ждать «широких и активных действий германской армии». В марте было подписано соглашение о взаимных поставках военных материалов, хотя его осуществление на практике было затруднено ввиду большой удаленности друг от друга. Связь осуществлялась лишь подводными лодками и самолетами. Тем не менее до конца войны японцы успели получить от союзника реактивные двигатели, чертежи и компоненты новейших самолетов, ракет и др. Немцы даже успели отправить им уран на подлодке U-234, однако груз до места назначения не дошел…
23 июля японский премьер-министр Койсо заявил: «Япония будет продолжать укреплять свои связи с Германией для достижения общих военных целей». Посол Осима в Берлине также заверил Гитлера в верности союзу. Однако с точки зрения совместного ведения войны это уже не имело никакого значения.
Улыбки – и больше ничего.
Фюрер и японский посол Матцуока (слева), 28 марта 1941 г.
Глава 2. Сателлиты
«Италия не может оставаться в стороне»
Итальянцы не вступили в войну в сентябре 1939 г., хотя формально были союзником нацистской Германии. Итальянский диктатор Бенито Муссолини хотел сначала посмотреть, «как пойдут дела», а уже потом в нужный момент «урвать свой кусок добычи». В результате Италия объявила войну Англии и Франции только 10 июня 1940 г. В этот момент вторая была практически разгромлена, а первой в ожидании германского десанта было не до итальянцев. Впрочем, каких-либо согласованных действий между войсками т. н. «Оси» с самого начала не наблюдалось. Муссолини неоднократно заявлял, что будет вести свою «параллельную войну», смысл которой состоял в том, чтобы добиваться своих целей в районах «исторических интересов Италии», пользуясь победами Германии на главных направлениях. Посему он и выбрал момент, когда, на его взгляд, не опоздал к падению жертвы агрессии, но и не выступил раньше, пока еще не разбиты главные силы противника.
Надо отметить,
Вскоре события подтвердили правоту фюрера. Наступление в Альпах против французских войск, начатое 20 июня, позорно провалилось. Нападение на Грецию, начатое втайне от немцев в октябре 1940 г., в итоге привело не только к краху попытки оккупации этой страны, но и к потере значительной части ранее захваченной Албании. Лишь вмешательство Германии и ее победы спасли итальянцев от полного поражения на Балканах. Впоследствии им была доверена только оккупационная служба, с которой они тоже справлялись с переменным успехом.
Плохо складывались дела и в колониях. К маю 1941 г. Италия потеряла все владения в Восточной Африке, ситуация в Ливии тоже складывалась весьма критически. Таким образом, за первый год войны итальянской армии не только не удалось завоевать новых территорий, наоборот, она не могла даже удержать уже имевшиеся…
Гитлер был крайне недоволен дуче, так как позорные поражения того не только подрывали авторитет блока, но и создали реальные угрозы для самой Германии, заставив ее внести серьезные коррективы в свои планы военных кампаний. В отместку фюрер скрыл от Муссолини свое намерение начать войну против России. Последний год назад сам говорил о неизбежности столкновения стран «Оси» с СССР. Правда, он думал, что оно произойдет где-то в 1945–1950 гг. Однако 22 июня 1941 г. не застигло дуче врасплох. Весной 1941 г. в Рим приходила масса разведданных, говоривших о сосредоточении немецких войск на советской границе. Только слепой мог этого не заметить. Поэтому Муссолини втайне дал указание начальнику генштаба генералу Каваллеро подготовить три дивизии для отправки в Россию. «Италия не может оставаться в стороне», – говорил он.
В середине июня итальянский военный атташе в Берлине генерал Маррса сообщил, что, по его сведениям, нападение Германии на Россию – дело ближайшего времени. В ночь на 22 июня в Рим поступило послание Гитлера, в котором уже официально сообщалось о начале войны. Подобное пренебрежение к своему партнеру было неудивительно, так как к тому времени Италия из равноправного союзника превратилась в обычного сателлита, не способного проводить самостоятельную политику. Вскоре после начала боевых действий Муссолини верноподданнически предложил послать в Россию иальянский экспедиционный корпус.
Фюрер изначально был против этого, полагая, что от итальянских войск гораздо больше пользы будет на Средиземном море. Однако дуче упорно считал, что «в антибольшевистской войне Италия не может оставаться в стороне». Муссолини, безусловно, надеялся, что Красная Армия будет вскоре разгромлена, и хотел присоединиться к дележу трофеев и добычи. Так же считал и начальник итальянского генштаба генерал Каваллеро: «Немцы могут легко одержать решающую победу, а вооруженные силы большевиков рассеются».
30 июня от фюрера наконец пришло долгожданное письмо с разрешением послать на Восточный фронт итальянские войска. Он сообщил дуче, что «русские солдаты сражаются фанатически», и выразил свое согласие с «благородным предложением» итальянского диктатора послать на подмогу свой экспедиционный корпус. Окрыленный Муссолини 5 июля заявил на заседании совета министров о своем решении направить в Россию, «где решается судьба Европы и всего мира», три дивизии, за которыми последуют новые соединения.