Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки
Шрифт:
Крейн помозговал и все-таки определил, что для создания «хронального кармана» вовсе не требуется чудовищная энергия, равная тысяче водородных бомб. Существуют резонансные точки в узлах гравитационной решетки Земли, где на прикладываемых силах можно существенно сэкономить. Короче, для такой точки хватило бы довольно скромной энергии, если бы сдвиг начался в Поле Судьбы и достиг бы физической Вселенной, исказив по дороге «хронос», стринги и хрононы. Эти частицы, сойдя со стабильных орбит, образовали бы «хрональный карман». А «карман» — это вам не карман, а фактически целый мир, правда периферийный, с неясной
А попасть в «карман» вообще проще, чем грабануть банк, надо только подловить момент положительной пульсации точки перехода.
Саша нашел пару таких точек и одна из них пульсировала именно в том районе, где полвека тому назад пропала подлодка с фашистами и золотом. Ну, а затем с помощью пространственно-временного компаса вычислил точные координаты «окна» и поймал подходящий момент для большого скачка.
Короче, все туда, а я обратно. Я даже не смог, как Крейн проводить нашу команду в район «перепрыга». Сижу вот теперь напротив ананасов и прочих персиков. Саша-то продолжает над хрональной навигацией трудится, пытаясь определить, как попроще попадать в «иной мир» и без трудов возвращаться оттуда. А я ползаю, как перегревшаяся на Солнце муха. Можно, конечно, вечерком в кабачок завалиться. Но видок у меня не юношеский, не клевый, да и с ин-язом туго. Так что ничего приличного из местного бабьего мира мне склеить не удастся, а заниматься шлюшками не первой свежести — воспоминания не позволяют. Я ведь такую Венеру поимел в этом самом Куско у храма Солнца.
В общем, последнее что мне еще нравится — это ходить вечерком на лужайку и смотреть на взаимоотношения неба и гор. Особенно умиляет подобострастное отношение вершин к закату, насколько они прилежно окрашиваются в пурпур и позолоту.
Наступил очередной вечер и я отправился на свой наблюдательный пост на лужайку между двух гасиенд. Я видел, что на балконе трехэтажного домика в мавританском стиле маячит женская фигурятинка и, кажется, наблюдает за мной, но делать призывные жесты с помощью флажного семафора пока не хотелось — сперва эстетическое удовольствие.
Я радовал глаз пейзажем, пока мне не показалось, что фигурка на балконе напоминает мне девицу-красавицу, встреченную у Кориканчи.
А когда я решил повнимательнее присмотреться к балкончику, то неожиданно мое внимание было захвачено видением — со стороны гор летели не слишком понятные яркие пятнышки. Для самолета слишком низко и чересчур маневренно они двигались.
Я немного всполошился, когда все пятна, разрастаясь, резво направились в мою сторону. Тем более, что они имели жутковатые очертания. Человека со змеиной разинутой пастью, женщины со звериными лапами, мужчины с палицей в руках и тыквой вместо головы. Недолго они пугали меня, что приятно. Раз и превратились в оранжевые хлопья над головой, которые вскоре растаяли.
Когда с этим неприятным делом было покончено, я глянул опять в сторону балкончика. И никакой женской фигурки на сей раз.
Обидно, однако претензии отложим на потом. Я, направившись в свою пристанище, зашел по пути в аптеку, где не забыл купить флакон медицинского спирта и бутылочку лимонной эссенции. Эти компоненты еще со студенческой скамьи служили основой для приготовления вкусного напитка под названием «девичья слеза».
Можно
Однако бедолага Крейн был явно в миноре. Он застыл напротив мощного компьютера. Вычислительным средством он, кстати, отоварился на все свои пятьсот долларов плюс на тысячу, выданную Ниной на науку, так что в дальнейшем приобретал дополнительные электронные платы, а также жрал и пил за мой счет. Сейчас Саша явно подражал скульптуре «Мыслитель» известного французского мастера. Единственное отличие, что в роли каменюки выступал стул.
— Ну что случилось, Сашок? Ты не знаешь как сказать, что ты спалил материнскую плату и теперь тебе требуется от меня пара сотен баксов?
— Я рассчитал параметры пульсаций известных мне точек и вывел, что период нестабильности, а, значит, и время существования «хронального кармана» гораздо меньше, чем казалось поначалу.
— Только мне о чужих карманах и думать.
Я потянулся в холодильник за пивом и расстроился, потому что там оставался только гостиничный «Хейнекен», за который пришлось бы выкладывать втрое больше. Вот это проблема так проблема. Но Крейн упорствовал:
— Ты понимаешь, Егор, что «карман» намного быстрее соединится с миром-метрополией, чем мы считали раньше.
— Ну и на здоровье.
— Какое здоровье. Будет такая сильная интерференция, что от меньшей структуры, то есть периферийного мира, мало что останется. И от его обитателей, включая наших друзей-товарищей, тоже. Но и это не самое худшее.
— Вот как? Потеря друзей-товарищей для тебя не худшее, а может даже лучшее?
— Хуже, много хуже, Егор, что весь наш базовый мир-метрополия тоже перестроится.
— Эка невидаль. Перестройка. Есть вещи и пострашнее. А если даже в «кармане» по-прежнему сидят фашисты, то не думаю, что они такие же жуткие, как и пятьдесят лет назад. Возраст, друг мой, берет свое, из них давно песочек сыплется.
— Мы не знаем, Хвостов, по каким принципам произойдет соединение двух миров, — зло тявкнул Крейн.
— Так чего ж ты раньше эти самые параметры не рассчитал? — резонно поинтересовался я.
— Спешка была, — объяснился без зазрения совести этот гад. — Вы же кричали мне: «Давай, давай.»
У меня, наконец, поползла испарина по спине. Конечно, есть вариант, что Саша меня разыгрывает, но уж больно пресная у него рожа. Я от огорчения откупорил гостиничный «Хейнекен», чихать на расходы, если весь мир перестроится.
— Вот так всегда с учеными, — забухтел я. — Вначале наколбасят, а потом уже начинают думать, как это аукнется… Так что же нам предпринять, уважаемый знаток?
— У меня только один рецепт, который трудно назвать всеобъемлющим. Надо подаваться следом за нашей командой и обо всем их предупредить.
Ну, прямо стресс, по моим жилам поплыл адреналин, из-за чего я вспомнил то, что забыл благодаря предыдущему огорчению — у меня ж в сумке лежит спиртяга, приобретенная в аптеке-наркотеке.
— Ты погоди-ка, стремительный Крейн. Благоприятная-то пульсация в ближайшие месяцы не предвидится.