Г: Малое стихотворное собрание. Том 4, Пригов Дмитрий Александрович

Г: Малое стихотворное собрание. Том 4

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Государство

«Так Лермонтов страдал над жизнью…»

Так Лермонтов страдал над жизньюЕе не в силах полюбитьИ Шестов так страдал над книгойЕе не в силах разлюбитьИ Достоевский так над БогомСтрадал не зная как любитьТак я страдал над государствомПытаясь честно полюбить

«Государство – это отец, его мы боимся…»

Государство – это отец, его мы боимся и уважаемА в дни празднеств и побед с собою отождествляемА Родина – это, естественно, мать,

ее мы любим и даже больше – обожаемИ стыдимся, и ревнуем, и презираем, и помыкаем, и мучаем, и желаемИ наиболее впечатлительные, как говорит Фрейд, убивают отца и с Родинойсожительствуют и все не удовлетворены вполнеА мы – мы простые люди, мы и с отцами разойдемся да и женимся на стороне

«Вот я курицу зажарю…»

Вот я курицу зажарюЖаловаться грехДа ведь я ведь и не жалюсьЧто я – лучше всех?Даже совестно, нет силыВот поди ж ты – наЦелу курицу сгубилаНа меня страна

«Давай, Лесбия, болеть в одной постельке…»

Давай, Лесбия, болеть в одной постелькеБледными тельцами касаясьТо в жару виртуально расширяющимисяТо в испарине холодной истончающимисяИ сходя, сходя на нет полупрекрасныеЗа окнами вдруг увидим знамена красныеПраздничные —Коммунисты опять к власти, знать, пришли

«Давай, Лесбия, заведем себе ребеночка…»

Давай, Лесбия, заведем себе ребеночкаИ будем мыть его в теплой водичке, ласкотаяОбмывая целлулоидные ножкиИ в тонкой вытиральной простыночке промокшейСтремительно понесем его в кроваткуНа ходу в окошко взгляд бросив случайный —Ишь, опять вроде к власти демократыПришлиПосле перерыва

«Чайка огромной звериной красы…»

Чайка огромной звериной красыГордо вышагивает и недаромВот бы еще ей лихие усыСлавным была бы приморским жандармомИли начальником чрезвычайкиЯ обращался бы к ней: Товарищ ЧайкаКуда прикажете арестованных девать? —В расход! – и по своим делам

«Такая большая страна…»

Такая большая странаА все вот никак не провалитсяВсё, вроде, одна сторонаЕеКак будто бы рушится, валитсяТо кровь, то скопившийся потИ гнойКак будто проломит, продавитАн, нет —То Петр что-то там подопретТо Павел чего-то подправитИ дальше пошло

«Еще не вся повыпита отвага…»

Еще не вся повыпита отвагаИз наших белых самобытных телИ государства серая бумагаЕще промнется от великих делИ будут кверху восходить высотыИ дали разнесутся по краямИ здесь умрет не тысячный,не сотый —Но первый и второй.И будет храм.

«Теперь поговорим о Риме…»

Теперь поговорим о РимеКак древнеримский ЦицеронВрагу народа КатилинеНарод, преданье и законПротивпоставил как примерТой государственности зримойА в наши дни МилицанерВстает равнодостойным РимомИ даже больше – той незримойОн зримый высится примерГосударственности

«Вот голая идет красавица…»

Вот

голая идет красавицаСреди ослабшей государственностиЕй всё это конечно нравитсяА мне это не то что нравитсяДа и не то чтобы не нравитсяМеня все это не касаетсяНу разве только в смысле нравственностиИ в смысле нарушенья нравственностиИ проявления безнравственностиСреди ослабшей государственностиА так мне всё конечно нравится

«С женою под ручку вот Милицанер…»

С женою под ручку вот МилицанерИдет и смущается этим зачем-тоВедь он государственности есть примерТаки и семья – государства ячейкаНо слишком близка уж к нечистой землеИ к плоти и к прочим приметам снижающимА он – государственность есть в чистотеПочти что себя этим уничтожающая

«Возле города Ростова…»

Возле города РостоваВозле города ОрлаДля решения простогоПовстречались два орлаРоссийскиеДля того, чтоб прокормитьсяПорешили – и правы! —Тушками объединитьсяНо зато в две головыКушатьИ были правы

«Лишь только выйду – портится погода…»

Лишь только выйду – портится погодаА в комнате сижу – прекрасная стоитНаверно, что-то ставит мне на видПротив меня живущая природаНаверно, потому что я прямой и честныйСторонник государственных идейКоторые уводят у нее людейВ возвышенный мир рыцарский, но тесный

«Когда в райсовете по случаю был…»

Когда в райсовете по случаю былОдну райсоветочку там полюбилЯ ей говорил: Вы начальство, едритьНе можете в чем-либо мне пособить?– Нет, нет! Я закону навек предана! —Ну, нет – так и нет, а на что мне онаТакая

«Вот представитель наш в ООН…»

Вот представитель наш в ООНОпять в Америке осталсяИ ясно представляет онС чем он теперь навек рассталсяВпрочем, и раньше представлялКогда достойно представлялНас в ООН

«Дико-мафиозные структуры…»

Дико-мафиозные структурыОвладели обществом и сномЕгоДажеЧто природный смысл прокуратурыВ гуле и движении лесномПриродномВышелВсей своею неземной натуройДвижется, сверкая и гремяОнЯ с тобой, моя прокуратураВот, бери как лезвие меняКарающее

«В поселке дачном академиков…»

В поселке дачном академиковГулял я листьями шуршаМоя завистлива душаЗавидовала академикамВот так бы, думалось, и мнеЗдесь жить на радость людям здравствуяДа вотДля организма государства яКак мелка тварь в его говнеКопающаяся

«На даче тихо. Люди спят…»

На даче тихо. Люди спятНу, люди спят, положимА если, предположимПридут и обнажат до пятВедь страшно – непонятно ктоДа и зачем – неясноНу, ежли Государство —Тогда понятно, но и тоНе очень ясно

1 2