G.O.G.R.

Евтушенко Анна

– Где тачка? – осведомился он.

– Будет, будет тачка, – залепетал Гарик, сделав умоляющее лицо.

– Тачка нужна была сегодня. «День икс» из-за твоего дружбана сорвался. Шеф уже изменил план. Он опять своего пошлёт.

– А когда нужна теперь тачка? – спросил Гарик.

В его маленьких чёрных глазках мелькнула надежда на то, что он ещё может исправить свою ошибку. Но толстый «До...» сказал:

– Ты, кажется, говорил, что твой дружбан – профи?

– Да, а что?

– А то, что он до сих пор тачку не пригнал! – пренебрежительно, с издёвкой процедил толстый «До...» – И, не дай бог, его замели...

– Додик, что ты, – заплакал Гарик. – Не замели...

Додик! Вот, значит, как зовут толстого «До...»!

– А если замели, – прошипел Додик. – То мусора его обязательно расколют. А потом заметут тебя. А ты, конечно, пробазаришься! От тебя другого не жди! А шефу такие разговорчивые не нужны.

–

Я не пробазарюсь, отвечаю, – пролепетал Гарик. – И вообще, я завтра уеду из страны.

– Смотри, Гарик, а то я сам тебя уберу! – выплюнул Додик. – И не вздумай рыпаться из страны. Твоё рыло, наверное, уже по всему городу расползлось! Ты уже, наверное, на крючке давно! Тебя в аэропорту, на вокзале – всюду заметут! Сиди, вот то вот!

С этими словами Додик встал и ушёл, оставив Гарика дрожать за столиком.

Пётр Иванович внимательно наблюдал за этой парочкой. Похоже, они не поняли, кто он такой. Иначе, не сели бы рядом с ним. Пётр Иванович выключил диктофон. Неплохо было бы дождаться, когда Гарик выйдет и отправится домой. Тогда Пётр Иванович сможет узнать, где он живёт.

====== Глава 27. Герои и злодеи. ======

Сидоров остался в райотделе. Сначала он попытался ещё раз допросить Крекера. Но Крекер до сих пор держался. На этот раз он сначала рассказал мерзкий анекдотик:

– Смотрит мент в букварь и думает: «Какая же тут буква – закона?!» Ответ: буква «Зе-е»! – и расхохотался во всё горло, заставив Сидорова сжать кулаки.

А потом – придвинулся к столу и принялся мастерить голубей из бланков протоколов. Сидоров разозлился, позабирал у бандита бланки и отправил его назад, в камеру. А Крекер только похохатывал над ним! Сидоров упорядочил все протоколы, сложил аккуратненько в папку с надписью «Дело № 37». Потом позвонил загадочному информатору покойного майора Кораблинского, Жорику. Тот не пожелал выходить на связь. Наверное, он не брал трубку, потому что видел незнакомый номер. И тогда Сидоров решил погеройствовать. Сержант отлично помнил, где скрывался Светленко до того, как он вздумал ловить его в первый раз. Поэтому Сидоров взял свой «Москвич», на котором ездил в Гомель, и покатил в тот далёкий, глуховатый частный сектор, забросанный бумажками, населённый пьяницами. Уже почти стемнело: солнце давно нырнуло в тёмную, плюющуюся дождиком тучу, и скоро, вообще, скроется за горизонтом. По дороге Сидоров думал, как бы ему вывести на чистую воду Карпеца. Дворники сбрасывали с лобового стекла дождевую воду. Сидоров проезжал через посёлок Калинкино, мимо элитных коттеджей. Ему в глаза бросились железные ворота одного из них, доморощенно разрисованные уродливыми свастиками, исписанные свирепыми надписями вроде: «Хайль Гитлер!» и «Гитлер капут!» одновременно. Сержант пожал плечами и поехал дальше. Когда он достиг нужного места, было совсем темно. Дождь, правда, перестал. Сержант припарковал машину на обочине дороги и зашёл в частный сектор. Там асфальта не было. Намокшая грунтовая дорожка раскисла. Грязь чавкала под ногами Сидорова. Наконец, он нашёл нужный дом. А в окошке горел свет! Неужели?! Сидоров тихонечко подобрался к дому. Он шёл очень осторожно, опасаясь нарваться на «сюрприз» в виде зубастого волкодава. Никакого волкодава не было. Сержант перелез через забор палисадника и притаился под светящимся окном. Опасливо заглянул в него. Портьера была чуть отодвинута. Но за ней Сидорова ждало разочарование: в комнате на кресле сидел дедушка с остатками седых волос по бокам блестящей лысины, и смотрел новости по телевизору. «Неужели я перепутал дом?» – подумал Сидоров. Ещё раз проверив, сержант окончательно убедился, что это – тот дом. Он снова заглянул в комнату дедушки. Тот, не подозревая слежки, продолжал смотреть телевизор. Новости закончились, и пошёл сериал «Возвращение Мухтара». «Мне бы такого Мухтара!» – вздохнул про себя Сидоров. Он уже собирался уходить, разочарованный, когда у дедушки зазвонил телефон. А старичок так резво подпрыгнул, словно ему было двадцать лет. Подбежав к телефону, он с кем-то коротко переговорил. Жаль, что «кино» без звука! А потом произошло фантастическое превращение. Прямо на глазах Сидорова дедушка снял с себя лысину, отклеил седые брови и морщины. Под фальшивой лысиной оказалась копна пепельных волос, под седыми бровями – обычные, под морщинами – молодая гладкая кожа. А под личиной старичка – Николай – Интермеццо! От удивления Сидоров аж уселся в мокрый чернозём в палисаднике! Николай переоделся в джинсы, футболку и чёрную кожаную куртку. Да он собирается куда-то! Сидя в палисаднике, Сидоров видел, как он вышел из дома и приблизился к низкому дощатому сараю. Открывает дверь. Какой странный у него ключ: он несколько раз поворачивал его в разные стороны, засовывая всё глубже в замочную скважину. Наконец, он сладил с замком и отворил дверь. Не открыл, а именно – отворил, потому что она была тяжёлая, и под слоем досок – железная. Это оказался не сарай, а гараж. Светленко

выкатил оттуда машину. Какую – Сидоров не увидел, потому что было темно. Закрыв гараж, Светленко забрался в машину и выехал из частного сектора на шоссе. Сидоров выпрыгнул из палисадника и припустил к своему «Москвичу». Очутившись на шоссе, Николай дал газу, и его машина унеслась прочь. Сидоров залетел в «Москвич» и тоже стартанул, как ракета. Он видел впереди себя свет от фар машины Светленко. Сидоров не терял его из виду, но старался держаться на расстоянии, чтобы бандит не увидел его. Светленко ехал в центр. Промчался по проспекту Ильича, свернул на улицу Артёма, а потом – на Университетскую. С неё он въехал во двор. И там остановился. Сидоров притормозил чуть поодаль, за домом. Чтобы его не было заметно в темноте, выключил фары. Интермеццо вылез из машины и направился в один из подъездов. Когда он скрылся в нем, Сидоров осторожно выбрался из «Москвича». Подошёл к тому же подъезду. Кроме машины Светленко, там стояло ещё две: джип и, судя по очертаниям, «Лада-Самара». Сидоров неслышно зашёл в подъезд. Одинокая тусклая лампочка едва разбавляла мрак. Сидоров слышал, что кто-то поднимается вверх по ступенькам. И последовал за ним. Этот кто-то остановился так внезапно, что Сидоров в полумраке налетел на него. Думая, что это – Светленко, сержант принялся бороться с ним: а вдруг удастся поймать?! Они повалились на пол, и забарахтались на площадке между этажами. Незнакомец дрался, как милиционер. А когда они выкатились под лампочку, Сидоров увидел, что схватил... Петра Ивановича.

Они изумились друг другу.

– Я же тебе сказал в райотделе дежурить, – удивлённо протянул Пётр Иванович.

Сидоров вкратце рассказал, в чём дело.

– Он точно, сюда зашёл? – спросил Серёгин.

– Ага.

– Странно, я не видел... Вот что, я выследил квартиру Гарика. Нужно его хватать. Он по телефону заказывал билет на самолёт. На завтра.

– А как? – поинтересовался Сидоров.

– Вызываем Самохвалова, как же ещё...

Гарик жил на девятом этаже, оцеплять дом и караулить у окон не требовалось. Поэтому Серёгин вызвал только троих спецназовцев и командира подразделения лейтенанта Самохвалова. В квартире Гарика милицию встретила запертая железная дверь.

Гарик был дома. После встречи с Додиком его мучила бессонница. Он ворочался в постели, то и дело, вскакивая, чтобы проверить, хорошо ли закрыта дверь. Услышав звонок, Гарик от страха залез под кровать. Он думал, что это – киллеры, посланные шефом, чтобы убить его. Гарик решил притвориться, что его нет дома. Когда же за дверью раздалось:

– Откройте, милиция! – Гарику стало не так страшно: его жизнь была в безопасности. Но вылезать из-под кровати он не спешил. Серёгин за дверью долго ждал ответа, и, не дождавшись его, сказал:

– Ломайте дверь!

Спецназовцы отжали дверь домкратом и сняли её с петель. Свет был выключен. Серёгин нащупал в прихожей выключатель. Евроремонт и дорогая мебель свидетельствовали о достатке. Хозяина квартиры нигде не было видно. Только когда заглянули в спальню, нашли его под кроватью. Через несколько секунд пыльный и дрожащий от страха, Гарик в пижаме стоял посреди комнаты.

– Вы арестованы, гражданин Белов, – сказал Серёгин. – Одевайтесь.

Гарика привезли в райотдел и закрыли в обезьяннике, а Серёгин с Сидоровым, усталые, пошли домой.

====== Глава 28. Чем чёрт не шутит... ======

Утром Гарик сидел напротив Серёгина, таращил глаза и всё время повторял, как заведённый:

– За что?

– Гражданин Белов, скажите, для чего вы просили гражданина Ведёркина угонять машины?

– Какие машины? – Гарик всё ещё пытался убедить Серёгина в том, что он ничего не знает.

– Старые, поцарапанные, не привлекающие внимание машины, зачем?

– Не знаю я ни про какие машины. Вы, наверное, ошиблись, я… Я вообще, не понимаю, чего вы от меня хотите? – запищал он срывающимся фальцетом.

– Сидоров, приведи-ка Ведёркина, – сказал Серёгин.

Сидоров вышел, и через несколько минут появился, ведя перед собой Ведёркина. Ведёркин старался не смотреть ни на Гарика, ни на Серёгина.

– Стёпка… стукач! – прошипел Гарик и поднялся, было со стула, но Сидоров его снова усадил.

– Ну что, это тот Гарик? – спросил Пётр Иванович у Ведёркина.

– Да, да это – он, – подтвердил Ведёркин, а потом, обратившись к Гарику, запричитал:

– Гарик, тебе лучше сознаться, лучше рассказать… пожалуйста, так будет лучше…

– Ну, так для чего вы просили Ведёркина угонять машины? – повторил вопрос Серёгин.

– Я не могу сказать, – заскулил Гарик. – Они меня убьют… Шеф и так уже хотел меня убрать, а если… Если я вам проболтаюсь, то я не знаю, что со мной будет…

– Не бойтесь, не убьют, – сказал Пётр Иванович. – Здесь, в милиции вы под защитой закона. Можете всё рассказать.

– Ладно, хорошо, расскажу, только… я, правда, в безопасности?

– Правда, правда. Так, для чего вам понадобилась машина?