Гача-игры до добра не доводят
Шрифт:
— Ох, беда, неужели монстр вблизи завелся! Или нечто другое случилось… — Казалось, староста лишь крепче взялся за посох, явно зная больше.
Тяжело вздохнул староста, переступая ногу на ногу, пока старик меня не отпустил, я был вынужден продолжать стоять, ощущая, как в ребро очень неприятно утыкается сучек.
— Богиня звезд и судьбы Астари, освети путь домой мальчику, пусть его судьба не будет связана с утолением голода монстра! — Поднял он в молитве руки вверх, так же опустив голову и смиренно смотря в землю, так показывая принятие любой судьбы
Произнес он как молитву, после, словно очнувшись от мыслей, староста ясным взглядом суровых глаз посмотрел на меня.
— Можешь идти, вижу, что стоять в твоем возрасте еще сложнее, чем работать! — махнул он рукой и сам пошагал к своему самому крупному дому, где жила самая большая семья в деревне. И Рон был одним из его любимых внуков, чем тот часто хвастался остальным.
Быстро оглядевшись, будто сейчас и меня похитят, тут же практически бегом направился домой, ведь у меня действительно руки уже затекли. И, выложив хворост рядом с наколотыми дровами, я подумал, стоит ли мне вмешаться в эту историю.
С одной стороны, это не мое дело, и были бы у местных хоть одна обучена собака, то парнишку точно нашли, а не те, что способны только громко лаять или кусать. Когда дети и без этого часто попадают, но, с другой стороны, что я теряю.
— Ну найду я его уже обглоданный скелет, и чего такого! — успокаивал я себя, ведь однообразие и выполнение рутинной работы сводило с ума.
— По крайней мере, если там действительно просто зверь, то стоит отправить на разведку лису и сову, пускай они осмотрятся, а уже после решать, что делать, — кивнул я своим мыслям, слишком сильно желая узнать ответ на загадку.
Дождавшись ночи, я отправил призывы в темный лес, когда, лежа на своей скамейке, я попутно изучал интерфейс и иконки быстрого доступа, когда нашел незамеченную ранее функцию, где при зажатии иконки призванного существа у меня появлялся выбор: подключиться к зрению, слуху или обонянию, или взять существо под полный контроль.
Из любопытства я подключился к зрению совы, от чего чуть ли не грохнулся со скамейки, когда мир окрасился в серые тона, пока сова летала над лесом, и если забыться, то и правда можно было ощутить, словно я лечу, хоть тактильных ощущений не было, а брать под полный контроль сову я опасался, и стоит устраивать подобные эксперименты не в такой важный момент.
После я также подключился к зрению лисы, и тип зрения снова изменился, теперь все не было в одних лишь серых тонах, были и другие цвета, когда лиса на удивление быстро двигалась и принюхивалась, то задирая мордочку, то опуская ее к земле.
Именно лиса вскоре, казалось, абсолютно случайно вышла на поляну, стоило ранее насторожиться, что лиса не могла учуять никаких запахов, хоть ранее я, подстраховавшись, чтобы лиса шла по нужному запаху, дал крысе задание принести хоть клочок ткани парня.
Поэтому к вечеру крыса всё же смогла урвать кусок ткани, возможно, из пледа, которым тот укрывался, не столь важно. Ведь самое странное, что пока я наслаждался видами сверху, я не понял, что лиса, пройдя
Уже после случившегося я до этого додумался, и правильно мне отец говорил: «Меньше знаешь — крепче спишь». Когда, вернувшийся из начальной школы, я никак не мог найти кота, что уже был стар, но очень ласковым. Уже после я понял, что именно случилось. Так же и сейчас осознание пришло тогда, когда уже ничего не изменить.
Оказывается, у моего управления призывом есть предельная дальность, от чего казалось, что еще немного, и животное само развеется. Именно когда эта ранее не ощущаемая нить начала натягиваться до предела, я, смотря через глаза лисы, внезапно обнаружил, как, пройдя через непримечательный куст, она оказалась на поляне.
Летали огоньки разных цветов, хоть всё равно те выглядели блёкло из другого зрения животного по сравнению с человеческим. Но вызвало у меня жуть совершенно другое: к стволу, прислонившись спиной, сидел Рон уже с пустыми и явно мёртвыми глазами, на его лице была какая-то одурманенная и счастливая улыбка, а ему под кожу лезли корешки дерева.
Само магическое древо было здоровым, и такое пропустить вблизи деревни было бы нереально, его блёкло-синие листья с такими же блёклыми алыми прожилками шелестели без ветра.
Я ранее напрягся, когда просто увидел магическое древо, зарекшись заходить самому туда. А заметив на голове мальчика существо, напоминающее бабочку, я и вовсе окаменел, сердце бешено застучало, грозя рухнуть гораздо ниже, где ему не было места, и причиной моей тут же взмокшей холодным потом спине была какая-то маленькая фея. Которая, кажется, тоже заметила необычное существо.
— Нет-нет-нет! Какого черта рядом с деревней есть подобное! — Кусая себе запястья, я пытался никого не разбудить. Когда фея, грациозно вспорхнув, неотрывно смотрела в глаза лисы, будто видя в них именно меня.
Сначала я ничего не услышал, хоть фея что-то сказала, и поэтому я подключил еще и слух, чтобы знать, что она там болтает.
— Так вот ты необычная лиса, ты существо, сотканное из магии, я в последнее время чувствовала подобные сгустки, и как хорошо, что не нужно теперь никуда летать! — Прозвучал ее на удивление игривый, отлично понимаемый мной голос, который казался звуком колокольчиков, и сейчас я понял, что определенно понимаю, что она говорит.
И, кажется, фея тоже поняла, что я ее понимаю, поскольку захлопала в ладоши еще более звонко смеясь. Стоило той подлететь поближе, как четкость зрения лучше сфокусировалась, и я увидел постоянно переливающейся крылья, возможно даже с гипнотическим эффектом, но, кажется, через зрение питомца это не особо работало, или, возможно, для гипноза должно быть другое эмоциональное состояние, а не паника, как у меня.
На ее миниатюрном теле было платьице, похожее на цветок колокольчика, были, конечно, и более мелкие детали, но их уже различить было сложно, поскольку больше всего меня пугали ее фасеточные зеленые глаза, что, казалось, видели все вокруг.