Гад в сапогах
Шрифт:
– Не буду спорить, я в этом ничего не понимаю, а ты явно профессионал своего дела, – ответила Зинаида.
– Жалейко, молодец! Мне нравится твоя покорность, – снова хохотнул Артур, постоянно перестраиваясь с одной полосы на другую и резко уходя на Третье транспортное кольцо.
– А если нас остановят гаишники? – вдруг забеспокоилась Зина. – Мы же угнали машину!
– Я спасал твою честь! – ответил Артур. – Машину где-нибудь кинем, нам чужого не надо, хотя там собралась такая публика, что вряд ли кто заявит об угоне в полицию. Такие люди вообще стараются как можно
Темные, красивые глаза зорко следили за дорогой, и Зина могла беспрепятственно рассматривать Артура.
– Посмотри все-таки в бардачке какие-нибудь бумажные салфетки, – попросил Артур, – а то того и гляди глаз кровью затечет.
Зина выполнила его просьбу и с удивлением уставилась на аккуратно сложенные в бардачке прозрачные мешочки с белым порошком.
Глава 7
– Нет? – спросил Артур.
– Знаешь, не ту машину мы выбрали, в кино бы сейчас сказали, что служба госнаркоконтроля получит очередную благодарность за изъятие крупной партии наркотиков, – вяло ответила Зина, с ужасом понимая, во что они вляпались. Все неприятности до этого росли, как снежный ком, который наконец-то ее и подмял под себя.
Артур бросил взгляд на находку Зинаиды и присвистнул:
– Ничего себе! Почти килограмм героина! Да, не хотел бы я сейчас, чтобы нас остановили сотрудники дорожной инспекции.
– Но теперь-то ты точно не можешь просто так бросить эту машину, полную наркотиков, – у Зинаиды включилась гражданская позиция.
– Почему не могу? Машина не моя, наркотики не мои, пусть сами ищут и разбираются, – беззаботно ответил Артур, резко въезжая во двор, затем поворачивая вправо, тут же влево, и оказавшись на какой-то улице с односторонним движением.
– Ух! Думаю, что «ламборджини» – хорошая машина, но ее хозяин не знает, где сейчас наш милый «феррари», – усмехнулся Артур.
– Как ты можешь быть таким беспечным? В машину залезут дети, а там наркотики. Нет, я так не могу! Артур, если ты не хочешь, то выходи, я сама поеду в полицию. Прямо на Петровку.
Артур даже слегка сбавил скорость.
– Ты с ума сошла! Что ты им расскажешь?
– Всю правду.
– Что угнала машину…
– Что угнала машину. Хочешь, я даже имени твоего называть не буду?
– Ага, сама справилась со всеми бандитами… Ложь на ложь… Тебя схватят и впаяют по полной программе.
– А как же наша гражданская позиция? – не сдавалась Зинаида, буравя Артура взглядом. – Вылезай из машины! Я повезу себя на правый суд.
– В тюрьму! Или в первый же столб. Дорогая, долго ты будешь гипнотизировать меня? Что во мне такого интересного? Где твои очки?
Зинаида мгновенно потеряла весь свой боевой настрой.
– Боже мой!
– Что?
– Артур, помоги мне!
– Что опять?! Как что, так сразу же: Артур, помоги!
– У меня в сумке остались и ключи, и паспорт с моим адресом, и очки, и кошелек, – продолжала Зинаида.
– Что? Поедем назад за сумкой? Нет! Лучше шантаж! Позвоним Феде и скажем, вы
Зина, подслеповато щурясь, повернула к себе зеркало заднего вида и поправила прическу.
– Наверное, я плохо выгляжу, раз не действуют мои чары. Я ведь не о сумке, я о паспорте с адресом. Они же приедут ко мне и спросят: «Где “феррари” с грузом?»
– Правильно мыслишь, – улыбнулся Артур. – А ты им прямо так с порога: да отдала я ваш «феррари» на Петровку! Или теперь решишь попридержать? Только не думаю, что они тебя оставят в живых после того, как вернешь им наркотики, – продолжал глумиться Артур.
– Что же мне делать? – хлопала ресницами Зинаида.
– Лечь на дно! – смеялся Артур, явно пребывающий в прекрасном расположении духа. – Пуститься в бега!
– Какое дно? Какие бега? Я – честный человек! Кристальной души, так сказать! Я научный сотрудник, у меня свой кружок юннатов, я читаю лекции по высшей математике на английском языке для наших и иностранцев, я пишу диссертацию, я занимаюсь общественной работой, я…
– Хватит! Сейчас ты раздавишь меня психологически!
– Я не для этого, я к тому, что я не могу идти… Как это?.. На дно.
– Тебе выбирать: или дно, или пуля в лоб, – невозмутимо пожал плечами Артур, ведя машину по каким-то одному ему известным переулкам.
Зина тупо уставилась в лобовое стекло, все плыло у нее перед глазами, она теребила подол банного халатика.
– О чем думаешь?
– А ты настоящий моральный садюга. Сначала обрубил мне все концы, загнал зверя в клетку, а теперь наблюдаешь, как я буду в ней дергаться? Я очень рада, что у меня нет детей, что подруга в данный момент неизвестно где, родителей уже нет, только один человек может считаться моим родственником… Артур, ему может грозить опасность?
– Опасность сейчас может грозить всем, кто связан с тобой, – пожал он голым плечом.
Спасало то, что стекла в машине были тонированные, поэтому они беспрепятственно смогли доехать до центра Москвы в таком виде.
– Тогда мне надо срочно к ней.
– А кто это?
– Да так… – отвернулась Зина. – Моя мачеха-алкоголичка.
– Родной человек? – поднял красивую темную бровь Артур.
– Это трудно понять, у меня их было много, я имею в виду мачех. Все они меня били и выгоняли из дома, а Оксана была другая. Пила беспробудно, но я к ней привязалась. К кому-то ведь надо было привязаться? – словно оправдывалась Зина.
– Расскажи мне, – попросил Артур, возвращая зеркало заднего вида в исходное положение и с удовлетворением отмечая отсутствие каких-либо преследователей. Они выиграли время, а в Москве он уйдет от любой погони.
– Тебе это интересно или просто отвлекает? – спросила Зина.
– Не сомневайся, очень интересно.
– Оксана была много моложе других мачех, которых отец приводил в дом после смерти мамы. Она была, конечно, старше меня, но по своей сути младше. У меня полное ощущение, что я стала мамой в четырнадцать лет, а Оксана – моя дочка, ждущая не молока, а водки. Она по своей внутренней сути была добрая и беззащитная. Понимаешь?