Гад в сапогах
Шрифт:
– У тебя же абсолютно нет способностей к математическим дисциплинам! – удивилась Зинаида.
– Только ты это и понимаешь! А родители твердят одно: в школе я, видите ли, маялась дурью, а в институте вынуждена буду взяться за ум, чтобы не подвести родителей. Представляешь, что меня ждет? Ужас! Ад!
– Ты могла бы поговорить…
– Нет! Они с первого класса вдалбливали мне словно заведенные: «Физика, химия, химия, физика…» Придумали гадость, чтобы испортить мне жизнь, – вздохнула Валерия. На ее бледной коже, когда она расстраивалась, всегда выступали
– И куда ты собралась? – поинтересовалась Зина.
– В театральный… – Лера опустила темные ресницы и сжалась, словно ожидая очередной порции насмешек и возгласов типа: «Ты с ума сошла?! Это несерьезно! Это не профессия! Да туда конкурс большой! Да ты не поступишь и год будешь болтаться без дела, да тебя тогда точно родители со света сживут! Выкинь эту дурь из головы и выбирай нормальную специальность!»
Вместо всего этого Лера совершенно неожиданно нашла абсолютную поддержку в лице Зинаиды.
– А знаешь, это правильно! Ты – молодец! У тебя обязательно получится! Ты действительно артистка!
– Ты веришь в меня?!
– Конечно! На твоем милом личике иногда отражается целая буря эмоций, а как ты копируешь учителей? Умора! А эти твои приколы: «Мама дала бутерброды, а у меня живот болит» или «Примерь эту шапку, мне она мала». Думаешь, я не понимала все твои хитрости? Ты актриса будешь гениальная!
– Спасибо! – обняла подругу Лера. – Ты не представляешь, как меня поддержала!
– Я верю в тебя, – ответила ей Зинаида.
Для родителей Леры выбор дочери стал шоком, но помогло понимание, что они ее вообще могут потерять, и это примирило с действительностью. И все-таки поступление Леры в театральный наполнило чету Григорьевых гордостью – ведь дочь прошла огромный конкурс и поступила очень легко, выполнив все задания строгой комиссии.
– В кого она у нас уродилась? Моя дочь – актриса! Лерка же пропадет в театральном террариуме! Что она будет играть без протекции – «Кушать подано»? Разве же это профессия? И как мы ее проглядели? – все сокрушалась мама Леры. – Бедная моя девочка…
После трех лет учебы в институте Леру начали приглашать в различные театральные постановки, она стала сниматься в кино. Знакомые и родственники рукоплескали ей в театре и с удовольствием смотрели фильмы с ее участием, осыпая комплиментами. Ничего не поделаешь, Валерия Григорьева была талантливой актрисой и совершенно правильно выбрала профессию.
К тридцати одному году Валерия Германовна Григорьева стала известной артисткой театра и кино, оставаясь в душе трогательной девчонкой. Ее личная жизнь складывалась тоже не очень счастливо, она ни разу не была замужем, часто меняла любовников, имела дочь Элю восьми лет и искренне считала себя не готовой к семейной жизни.
Количество поклонников Леры поражало воображение. Она благосклонно принимала их ухаживания и подарки, абсолютно не отвечая
Лера удивлялась, что у ее подружки, которая окончила «мужской» институт и была необыкновенно хороша собой, тоже не сложилась личная жизнь. По ее мнению, это была клиника.
– Я лучше останусь одна, чем жить с кем попало! – гордо заявляла Зина.
А ведь к ней сватались несколько молодых ученых, профессор института, где она работала, и даже один космонавт, с которым она познакомилась в НАСА, куда ее вызывали как специалиста!
– Я независимая, в меру состоятельная и полностью реализовавшая себя личность и не собираюсь это терять, – говорила Зинаида, словно сама себя пыталась убедить в своей правоте.
Лера в душе одобряла свою подругу, так как понимала, чего Зине стоило достичь таких профессиональных высот.
Глава 3
Нельзя круто менять жизнь, это чревато нервными расстройствами! Но Григорьева Валерия явно об этом не думала. Она решила начать новую жизнь, и, разумеется, с понедельника. Ладно бы еще она начала ее в одиночку, но Лера приладила к этому делу и свою подружку Зину Жалейко, которая не собиралась ничего менять в своей жизни ни с понедельника, ни со вторника.
Рано утром Лера заявилась домой к Зине в приподнятом настроении, что на нее совсем было не похоже.
– Я, кажется, влюбилась! – закатила Лера глаза, сообщая подруге эту новость с порога.
Зинаида участливо кивнула, особо не отреагировав, так как известия об очередной влюбленности подруги она получала каждую неделю.
– Ты не представляешь! Он настоящий поэт! Я познакомилась с ним вчера на вечеринке! Мы ушли из ночного клуба и прогуляли всю ночь! Я не спала ни секундочки и даже не хочу спать. Он восхитительный! Я счастлива!
– Это видно! – заметила Зинаида, шлепая босыми ногами на кухню.
– Я не разбудила тебя? – только сейчас опомнилась Валерия.
– Уже пора вставать, меня ждут мои пернатые и мохнатые, – ответила Зинаида.
– Ты опять едешь в свой гадюшник? – изящно сморщила носик Валерия, накручивая темную прядь волос на тонкий пальчик с красным маникюром.
«Гадюшником» Лера называла клуб юннатов, где Зинаида занималась с детьми и разводила всякую живность.
– Я там отдыхаю душой, – ответила Зина, укладывая тонко нарезанный хлеб в тостер.
– Вот уж не понимаю я такого отдыха – ковыряться в навозе и грязи.
– Да куда уж тебе с твоими ручками в кольцах с бриллиантами.
– Ты, между прочим, тоже могла бы крутить мужиками и заодно кольцами с брюликами, но нет! Тебе нужна наука! Софья Ковалевская, мать твою!
– Тебе ругаться не идет. – Зинаида сняла с плиты турку с ароматным кофе.
– Так я только промеж нас…
– Потом, я не Софья Ковалевская, я – Зинаида Жалейко.
– Звучит устрашающе, – согласилась Лера, – пригласишь меня на фуршет, когда будешь получать Нобелевскую премию? Я надену свое лучшее платье, а уж перед камерой я вести себя умею, не подведу Россию!