Гадали на Купала, или Как (не) налажать с обрядом
Шрифт:
— Хорошая идея. Может получится в ближайшее время зеркало сделать. — кивнул Дмитрий. — Ладно, пойду я умоюсь.
Он вышел с летней кухни, и Тина услышала звуки полившейся воды на дорогу. Видимо парень умывался прямо из ведра, ледяной водой. Дима вернулся уже в мокрой майке и с мокрыми волосами бодрый и в хорошем настроении. Он взял свой телефон со стола и наушники.
— Ладно, я пошел, на связи если что.
— Не боишься один идти?
— Да не особо, — пожал плечами он. — я больше переживаю за вас, но вы не одни останетесь же.
—
Тина осталась одна. Девушка тоже тихонько встала с дивана, и пошла умываться. Холодная вода, которая успела остыть за ночь, взбодрила девушку. Так же тихо вернувшись обратно, Тина села за стол, и начала фотографировать страницы тетради бабы Маши, решив для себя, что как будет время стоит все отсюда переписать и перерисовать.
Она просидела пару часов за столом, начав даже записывать все в новую тетрадку, прежде чем начали просыпаться ребята.
Сначала проснулись девчонки, а потом, когда начался тихий разговор между подругами, проснулись и парни.
— Дмитрий уже ушел? — спросил Макс, потянувшись.
— Да. Часа два назад. — сообщила Тина. — Я кстати перефотографировала всю тетрадь бабы Маши, мы же сегодня к ней пойдем?
— Да. — кивнула Кира. — Нужно сходить.
— Ну вот, потом перепишу все себе, на всякий случай пусть будет.
— Это ты хорошо придумала. — сказала Аня.
— Давайте тогда позавтракаем, и пойдем сразу к ней. — предложила Тина.
— Мы наверно все-таки к деду сходим. — задумчиво сказал Костя. — Нас тоже уже дома потеряли наверно.
— Ладно. — спокойно отреагировала на его слова Кира. — Надеюсь за пару часов у бабульки с нами ничего не случиться. На крайний случай мы будем очень громко кричать.
Все негромко рассмеялись, но это был не совсем веселый смех, он скорее походил на насмешку и огромное желание, чтобы так и было.
Как оказалось, странности происходили не только на летней кухне у девушек: в Гавриловке население на себе тоже испытывало тлетворное влияние высших сил. Подъем воды заметили не только друзья, люди ходили вялые и уставшие, в домах все чаще и чаще слышались ссоры. А некоторые люди, которые не попадали под эти списки, начали бояться инстинктивно.
Народ собирал все неблагоприятные события по деревне и связывал их с «небесной карой». В панику люди конечно не впадали, но с осторожностью начали выходить на улицы, все перешептывались за спинами, боясь это выносить в личные разговоры.
Как ни странно, жители Гавриловки начали верить в то, что единственное, что их может уберечь, это вера. Именно в это время местная церковь обрела ныне невиданную популярность. Теперь люди приходили на службу не только по праздникам и особым поводам, они бывали здесь каждый день. Церковь была слишком мала, чтобы уместить всех желающих, поэтому очередь выстраивалась на улице в несколько метров.
Дмитрий
«Что тут вообще твориться? Имеет ли это связь с происходящим с девочками?» — подумал он про себя.
Решив не идти к отцу, который вероятней всего уже был в церкви, Дима пошел домой.
Дом у священника и его семьи был слегка обветшалый. Веранда была полностью из дерева, которое даже не было покрыто краской. Она была большая, поэтому служила еще и гардеробом для сезонной обуви и одежды.
Дмитрий зашёл в веранду, разулся на красном узорчатом ковре и сразу почуял вкуснейший запах выпечки.
— Доброе утро, мам.
— Дима, все хорошо? Почему на звонки не отвечал? Отцу нужна была твоя помощь… — немного тревожно произнесла смиренная женщина лет сорока.
— Мамуль, я был со своими друзьями, я же говорил, что мы будем фильмы смотреть эти пару недель. Мы общались, гуляли. Я не видел пропущенных звонков. Да и ребятам моя помощь понадобилась в одном деле.
— Помогал? — немного удивленно спросила женщина. — Молодец, Димочка, благо дело, но и не забывай о семье: настоящий сын заботится о благе своей семьи. — матушка ласково поцеловала сына в лоб.
— Хорошо, мам, я буду более внимательным. — Дмитрий сел за стол и опустил голову.
— Садись, я пирог приготовила, горячий, только из духовки, а я на помощь к отцу побежала, много дел.
— Я видел ажиотаж. — кивнул парень. — Что вообще происходит?
— Люди идут в церковь, исповедуются, хотят пообщаться с твоим отцом. Скажу тебе по секрету, люди чем-то обеспокоены.
— Чем?
— Не знаю. — вздохнула Алина Ивановна. — В деревне непонятное творится. Наши соседи ругаются постоянно.
— Петр и Марина? — удивился Дмитрий.
— Да. Представь себе, сколько жили ни разу не ссорились, а тут…
Матушка покачала головой, и собрав какие-то вещи, умчалась прочь. Она не была обучена священнослужению, поэтому помогала, чем могла: протирала пол и поверхности, продавала церковные свечи и другие атрибуты, в свободное время изучала церковный язык.
Она любила мужа и сына особенно. Дмитрия Алина Ивановна воспитывала прилежным, трудолюбивым мальчиком, опираясь на заповеди. По сей день не было повода, чтобы не гордиться им.
Но сын в последнее время стал часто пропадать, допоздна оставаться на улице, а последние ночи и вовсе провел вне дома. Хоть родители и сами разрешили ему проводить вечера с друзьями, они все равно очень переживали, ведь такого раньше не было. С появлением новых друзей Дмитрий изменился, и материнское сердце тревожилось, что сын сменит дорогу, потеряет веру.
Тем временем, когда мама уже ушла, Дмитрий сидел на кухне и ковырял вилкой кусок пирога. Он знал, что с едой нельзя «играть», но аппетита совсем не было. Он и сам понимал, что изменился не в лучшую сторону, по мнению родителей сторону.