Гадес
Шрифт:
Бдительным. Он сказал "бдительным". Как будто Гадес был в этом деле полным профаном. Но вместо того, чтобы высказать недовольство, он стиснул зубы и выдавил напряжённую улыбку.
– Да, господин. Как скажешь, господин.
– Отлично. А теперь иди. И не беспокой меня больше.
***
Где-то снаружи особняка Азагота в греческом стиле кричала хищная птица. Кэт нравились эти звуки. Ещё не так давно Шеул-гра был мёртвым миром, физическим воплощением эмоционального состояния Азагота. Тёмное и пустынное "Гра", как
Но любовь Лиллианы изменила Азагота, а с этим и его мир.
Теперь же, когда Кэт шагала по территории рядом с дворцом, земля и строения кишели жизнью, повсюду была роскошная зелёная трава, на деревьях была листва, вода сверкала, а вода сверкала, привлекая кроликов, птиц, лис и оленей
Улыбнувшись, Кэт положила перьевую метёлку для сметания пыли, вышла из помещения бассейна и направилась ко входу в особняк. Завернув за угол, она с кем-то столкнулась.
С огромным, рельефным телом...
Гадеса.
Кожу её при виде него мгновенно охватило покалывание. Кэт попятилась, врезалась во что-то позади, услышала, как что-то разбилось, но в этот момент это не имело значения.
Кэт впервые прикоснулась к Гадесу. Впервые её способность ощущать добро и зло, как физический симптом на поверхности кожи, пришла в боевую готовность. С Гадесом это было впервые.
Кэт всегда подозревала, что её окатит мощнейшим потоком зла, но не ожидала, что зло будет сдерживаться ленточкой добра. Также она не ожидала, что так... возбудится от исходящих от Гадеса вибраций. Хотя она возбуждалась лишь глядя на него, тогда почему не думала, что прикосновение вызовет такую же реакцию?
Гадес стоял с обнажённым торсом в обтягивающих серебристых штанах, выставляющих напоказ сильные мышцы и являющих миру впечатляющую выпуклость в паху. С таким же успехом он мог стоять обнажённым. Этого Кэт и желала.
– Из-извини, – пропищала она.
Гадес посмотрел на неё, уголок его идеального рта приподнялся в полуулыбке. Это было впервые. Казалось, что все улыбались кому угодно, только не ей.
– Ты сломала Сета.
Кэт моргнула.
– Что?
Гадес улыбнулся чему-то позади неё. Кэт обернулась и пришла в ужас, увидев на полу чёрную гипсовую руку и рядом стоявшую уже безрукую статую.
– Вот дерьмо, Азагот придёт в бешенство.
Это был его Зал Душ – огромное помещение, наполненное черепами на пиках и фонтанами крови. В этом месте люди, которые совершали особенно мерзкие дела – или те, что сильно разозлили Азагота – превращались в мучающиеся статуи. Внутри статуи они оставались живыми. Кричали на протяжении вечности. И только что Кэт совершила одной из них ампутацию, которая, должно быть, была болезненной.
Кэт попыталась приделать руку на место. Гадес рассмеялся.
– Не беспокойся по этому поводу. Сет был демоном, выдающим себя за египетского бога. Он замучил и убил много тысяч детей, и заслуживает
Кэт посмотрела на статую, тело которой было скручено в мучениях, которому подверг его Азагот перед тем, как заключить в камень. Рот статуи был открыт в вечном немом крике.
– Детей?
– Детей.
Больной ублюдок. Кэт бросила руку, схватилась за крошечный пенис Сета и оторвала его.
– Надеюсь, он это чувствует.
Гадес разразился хохотом, и Кэт могла поклясться, что на мгновение багровая жидкость в центре фонтана перестала течь.
– Готова поспорить, что ты проделывал тут такое, что тебя боятся больше Азагота.
Кэт бросила мерзкий отросток рядом с рукой.
– Что ж, ладно, вероятно, мне лучше найти какой-нибудь супер клей, пока он это не заметил.
Гадес ногой раздавил всё в мелкие кусочки.
– Я об этом позабочусь. Это я в тебя врезался, и кроме того, я живу ради подобных дел.
Нотка озорства, что прокралась в его тон, заставила Кэт подозрительно прищуриться.
– Что ты припас в рукаве? Ну, в смысле, если бы у тебя, конечно, были рукава.
– Не беспокойся, – произнёс он со злорадством. – Я знаю, как управляться с членом. – Гадес перевёл на неё глаза, одарив плутоватым взглядом, от которого Кэт вспыхнула даже больше, чем от прикосновения. – Так что тебя заставило так торопиться? Горячее свиданьице?
Растерянная, потому что Гадес впервые не разговаривал с ней как с прокажённой, она стояла как идиотка, прежде чем наконец-то выпалила:
– Я услышала птицу.
Гадес посмотрел на неё как на сумасшедшую.
– И это важно для тебя... почему?
Кэт покраснела. Должно быть, она была такой же красной, как задница демона Сора.
– У них есть крылья. – Блин, а глупее она звучать не могла? – Кажется, я скучаю по своим.
– Если ты так сильно по ним скучаешь, то могла бы просто войти в Шеул. – Из-за спины Гадеса расправились огромные, чёрные кожаные крылья и распростёрлись высоко к потолку. Голубые прожилки, по цвету напоминающие его волосы, тянулись от кончиков туда, где исчезали за плечами, и сейчас, когда были видны крылья, под кожей тоже стали видны прожилки. Гадес походил на ожившую мраморную статую.
Дыхание застряло в горле Кэт при виде такого великолепия. Гадес перевоплотился, и впервые она могла увидеть, почему демоны в Чистилище преклоняли перед ним колени.
Кэт подумала, что и она бы преклонила колени, вот только по другой причине.
Этот образ врезался ей в память, и Кэт задумалась, можно ли покраснеть ещё больше. А затем, к своему ужасу обнаружила, что ведёт кончиками пальцев по краям крыльев. Гадес напрягся, а вот на тело Кэт это действие повлияло иначе: его окутала дрожь, дикие ощущения всколыхнули организм и обосновались между бёдер. Чёрт, этот мужчина был угрозой всему, что делало её женщиной, поэтому на трясущихся ногах Кэт попятилась от него.