Гадина Петровна
Шрифт:
Завидев убранную занавеску, с окном поравнялся молодой всадник на гнедой лошади. Он чуть наклонился, чтобы поймать взгляд принцессы и многозначительно на нее посмотрел.
– Что-то хотели, молодой человек? – спросила у него Галина, но тот пожал плечами и пришпорил коня, опередив карету.
Спустя час Галина поймала себя на мысли, что время наркоза затягивается, а тело от отсутствия активности затекает по-настоящему. Она заёрзала на месте.
– Так, дружочек, Фрэн, а когда привал? Кстати, у меня есть что-то поприличнее,
– Странно, вы всегда очень любили это платье. Конечно, у вас полно нарядов на любой вкус!
– Отлично, подберем что-то нормальное на привале. Серенькое, там, или черненькое. Ну и чтоб вот это вот срам прикрыть как-то.
– Срам – это вы про декольте? – уточнила Фрэн.
– Да, да, про оно самое. И тебе тоже бы задрапировать не помешало! На приличного человека работаешь, а не в хлеву. Дай-ка зеркало.
Фрэн порылась в вещах и протянула принцессе зеркало.
– Вашу Машу! – воскликнула та, оглядывая свое фарфорово-белое личико, обрамленное темными завитыми волосами. – Фрэээн, а ты часом не помнишь, сколько мне лет?
– Как же, помню. Двадцать пятого марта исполнилось восемнадцать!
– Ха! – хохотнула принцесса, пристально всматриваясь в каждую черточку своего нового облика.
Глава 4. Первая смерть
Старший по королевскому кортежу капитан Дефорт ехал верхом на своем боевом коне, уныло размышляя о том, что стал слишком стар для подобных долгих путешествий. Поясница болела, ноги и зад отваливались, до точки привала, отмеченной им же самим на карте, было еще далеко.
Маршрут пролегал в объезд основного тракта, чтобы не привлекать лишнего внимания, – женитьба наследников двух королевств держалась в строжайшей тайне. Со стороны севера у Аурусбурга сгущались тучи, и правители его решили заручиться военной поддержкой королевства Фэй. Те же, в свою очередь, роднились с одним из богатых государств, стоящем на крупнейших золотоносных жилах. Золото Аурусбурга ценилось во всем мире выше остального, как самое чистое. Оно же не давало покоя воинственным соседям, периодически поднимавшим головы и пытавшимся отобрать пару-тройку рудников у границ.
Юная принцесса, ехавшая все три дня от начала путешествия тихонько, как мышка, вдруг высунулась из окна своей удобной кареты и стала хлопать в ладоши и кричать:
– Эй, кто-нибудь! Когда мы уже остановимся? Сил нет уже трястись в этой тарантайке!
Дефорт подъехал поближе к окну ее кареты и как можно вежливее объяснил, что сейчас это сделать никак невозможно, поскольку подвергнет опасности жизнь ее высочества.
Но принцесса и слышать ничего подобного не хотела.
Он удивился, как чудно она разговаривала: неужели это был говор, обычный для монастыря, при котором она воспитывалась?
– Это возмутительно! –
– Вы здесь принцесса, – отвечал он, вздыхая.
– Тогда почему вы со мной препираетесь? А ну немедленно командуйте привал! Я устала! Я есть хочу!
Дефорт посмотрел на экипаж камергера в надежде найти там поддержку. Королевский придворный Вильгельм фон Уттербах высунул седую голову из окна и выкрикнул:
– Капитан, может быть, позволим принцессе отдохнуть? Да и мы все ужасно устали от тряски. Давайте-ка, подыщите полянку посимпатичнее для привала!
– Но это не по уставу, граф!
Уттербах утомленно махнул ладонью, мол, как-нибудь обойдется.
Спустя минут пятнадцать Дефорт углядел с правой стороны за деревьями удобное местечко и дал приказ к стоянке.
Принцесса, довольная своим триумфом над капитаном, неуклюже выбралась из кареты и стала требовать от горничной другое платье. Молодой мечник Эдмар не спускал с принцессы глаза. Дефорт взял себе на заметку, что того нужно держать в поле зрения. “Еще любовной драмы мне тут не хватало”, – подумал он, спешившись с коня.
Взгляду Галины вместе с дверцей багажного дилижанса открылся ворох тюков с платьями.
– Воот! – торжественно провозгласила Фрэн. – Все ваши любименькие здесь. Какое возьмем? Это с лентами?
– Оно розовое!
– Тогда это с бархатными вставками?
– Фрэн, оно розовое!
– С жемчужной отделкой? Не совсем для дороги, но…
– Розовое!!!
– Но…
– Фрэн, – принцесса сжала кулаки, – если ты сейчас же не найдешь мне нормальное платье, я велю тебя казнить!
Фрэн затряслась от ужаса.
– Или еще хуже! – продолжала девушка в бешенстве. – Лишу квартальной премии!
Фрэн побледнела, она была уверена, что на последнюю угрозу лучше не нарываться. Мало ли, что скрывается за таинственным сочетанием слов? Она судорожно стала копаться в ворохе всех оттенков розового.
– Там что такое черное? – дотошная принцесса углядела кусок темного материала.
– Это, это нельзя! Это на случай траура! Если вы прибудете ко двору Аурусбурга в черном, они решат, что у вас кто-то умер!
– Фрэн, квартальная премия! – четко и с предупреждением в голосе произнесла юная Ровена.
Фрэн быстро достала мрачное платье с высоким воротником и помогла госпоже облачиться в него. Принцесса осталась удовлетворена, но попеняла, что к такому платью нет нормальной обуви.
– Лоферы, эспадрильи, есть что–то для нормальных современных женщин? Чтоб без каблука, или на широком каблуке?
– Но на широком каблуке – это ж мужчины носят! – недоумевала Фрэн.
Галина оглядела окружающих мужчин. Все, от стражников до камергера, носили ботинки или сапоги на квадратном каблуке средней величины. Примерно такой каблук был у ее демисезонных ботильонов.