Гадкие Крошки
Шрифт:
— Не выношу кошек, — сказал няня Пит.
— Так-так, — сказала няня Маргаритка. — Что будем делать?
— Всё, Что В Наших Силах! — хором откликнулись другие две няни.
Они оставили свой багаж в роскошной квартире для нянь. Уложили в вещевые мешки предметы первой необходимости.
— Иди первым, Пит, — сказала Маргаритка.
И Пит пошел первым.
Детское крыло было великолепной постройкой в греческом стиле, со стеклянными дверьми на террасу и мозаичным фризом
Под знойным полуденным солнцем няни затопали вверх по лестнице. На площадке валялась пара испачканных тренировочных штанов.
— О, Господи, — устало вздохнула няня Маргаритка.
— Тоже мне ловушка, курам на смех, — сказала няня Примула.
Няня Пит наступил на штаны и немножко потоптал их своими башмаками сорок пятого размера. Потом, проверив, нет ли где скрытых проводов, поднял треники и встряхнул. На пол высыпались части скорпионов.
— Можно подумать, мы вчера родились, — с досадой буркнул он. — Вперед!
Когда они открыли тяжелую бронзовую дверь, металлическая музыка смолкла, и в воздухе повисла тяжелая, густая тишина. Няни очутились в прихожей с высокими желтыми окнами. Стекла их заслоняло что-то вроде тюлевых занавесок. Только это были не занавески.
Это была паутина.
Попривыкнув к сумраку, няни обнаружили, что со всех сторон на них пялятся сотни блестящих глаз.
— Ой, — сказала Примула.
— Всё в порядке, — отозвалась Маргаритка и вытащила из вещевого мешка большой распылитель. — Прочь, козявки! — крикнула она, раз за разом нажимая на деревянную рукоятку.
Глаза потухли. Послышался топот множества членистых ножек и жалобные крики из сада, где охранники знакомились с оборотной стороной популярной энтомологии.
— Очевидно, мы имеем дело с очень умными детьми, — заметила Примула.
— Весьма похвально, — проговорила Маргаритка, с трудом шевеля оцепенелыми губами.
Они прошли в следующую дверь. Здесь свет пробивался сквозь маленькие круглые окошки в куполе. На полу что-то неприятно шуршало.
— Брр! — вырвалось у Маргаритки.
— Однуминутку, — сказала Примула и извлекла из вещмешка жестяную коробку с печеньем.
По щиколотке Маргаритки что-то ползло. Оно обвило щиколотку, сжало, а потом поползло дальше, к колену. Оно было тяжелое и холодное. Даже сквозь специальные Толстые Нянины Колготки чувствовалось, что оно покрыто чешуей. Оно остановилось на уровне колена — должно быть, чтобы отдышаться, — и зашипело, как проколотая велосипедная шина.
— По моей ноге кто-то ползет, — произнесла Маргаритка голосом, тонким и пронзительным, как
— Не иначе, шайка, — сказал няня Пит.
— Шайка? — переспросила Примула.
— Шайка, лейка, змейка, — рявкнула Маргаритка. — Может быть, снимете ее с меня?
— Няня, где твое хладнокровие? — подбодрила ее Примула.
Послышался скрип крышки, снимаемой с жестянки, и мягкий стук падающих на пол катышков.
— Что это? — спросила Маргаритка, стуча зубами.
— Мышки.
— Мышки?
— Особые мышки, — пояснила Примула. — Если быть точной, эссенция мышек. С почечным жиром, цементом и щепоткой обогащенного урана…
— Нечего их кормить, просто прогоните их.
— Десять секунд, — сказала Примула.
Когда ваше колено обвито чем-то длинным и холодным, возможно, коброй, вам не остается ничего другого, кроме как ждать. После этого Маргаритка была намерена бежать, бежать и бежать.
Тяжелая лента, обвивавшая ее ногу, ослабла. Потом что-то шмякнулось на пол. Потом что-то хрупнуло и послышался глотательный звук.
Примула чиркнула спичкой о зад своей Огнеупорной Няниной Юбки и сказала:
— Уснули на несколько месяцев.
На полу лежали три десятка змей. Маргаритка легко опознала их по своей «Детской энциклопедии гадов». Тут были по большей части королевские кобры, пяток гремучек и один маленький, но чрезвычайно смертоносный крайт. Все они вспучились посередине и выглядели сонными. Когда няня Пит пнул одну змею башмаком, та слабо застонала и рыгнула.
Маргаритка собрала в кулак остатки мужества.
— Вперед! — крикнула она.
Из-за двери послышался ответный крик. Вернее, не крик, а хриплый рев.
— Опаньки, — произнес Пит, как будто через силу. — У меня аллергия.
Маргаритка стремительно подошла к двери и повернула ручку. В этой комнате было совсем не темно, потому что это было что-то вроде оранжереи, и тропическое солнце яростно жарило сквозь высокий стеклянный потолок. Из мягкой земли росли настоящие деревья; их опутывали разнообразные ползучие растения. Было жарко, сыро и сильно пахло кошками. Причина запаха стояла нос к носу с Маргариткой. Тигр размером с лошадь, вздернул черную губу, оскалил клыки и страшно зарычал.
— Кис-кис, — сказала Маргаритка.
— Сейчас я буду чихать, — слабым голосом сказал няня Пит. — Я точно знаю.
Маргаритка сказала:
— Бедняга. На платочек. — И протянула няне Питу носовой платок с черепом и костями — их вышила своей проворной иглой Примула.
Тигр изготовился к прыжку.
— Ну, Примула?
— Минутку, я думаю…
Из вещевого мешка Примула вынула пучок зеленых листьев и протянула их Маргаритке. Та сунула их тигру. Тигр разинул пасть с десятисантиметровыми клыками и рыкнул. Потом понюхал листья. Глаза у него сошлись к носу, он лег на бок и по-дурацки замурлыкал.