Гадюка в сиропе
Шрифт:
Грызлов сидит в тюрьме «Матросская тишина» и ждет суда; говорят, приговор будет суровым.
Слава Самоненко выздоровел и вновь работает.
Между прочим, Митрофанов оказался
Я нашла себе место работы, но об этом как-нибудь в другой раз.
Кстати, Рамик не превратился ни в мастино-неаполитано, ни в филу-бразильеро. Это просто средней высоты, весьма тучный пес, страстный любитель разной еды, мы теплыми вечерами гуляем с ним по улицам.
Вот и сегодня Лиза и Андрей с шумом и смехом бросили Рамику резиновый мячик. Внезапно игрушка выкатилась на дорогу, девочка, парень и собака бросились наперегонки за ней. И тут раздался визг. От ужаса я чуть не потеряла сознание. Прямо из-за угла на них летела огромная, угрожающе-черная машина.
– Стой, придурок, козел долбаный, урод позорный, грабками вправо руль поворачивай, куда буркалы выпятил, – заорала я изо всей мочи.
Словно услыхав мой вопль,
Андрей, Лиза и Рамик уставились на меня во все глаза. Первой отмерла девочка:
– Ага, а нам так говорить ты не разрешаешь!
– Здорово вы по-свойски кумекаете, с понятием! – восхитился Андрей.
Я растерянно молчала. Сама не понимаю, как такое вышло, слова просто сами вылетели изо рта.
– Не тушуйтесь, Ева Андреевна, – засмеялся Андрей, – пойдемте чай пить.
Я содрогнулась:
– Как ты назвал меня?
– Ева, – обрадованно подхватила Лиза, – правда, здоровское мы тебе новое имя нашли! И как только никто не додумался.
Как же, был один субъект.
– Никогда, слышите, никогда не смейте так меня называть, – с расстановкой сказала я, – меня вполне устраивает быть Лампой.
– Только не электрической, – хихикнул Андрей, ловя Рамика.
Да, не керосиновой, не газовой, а просто Лампой, чудесное имя, на мой взгляд.