Гаджет
Шрифт:
Он замолчал, когда лицо Розы поплыло. Краски смешались и выцвели, девушка склонила голову и опустилась на колени. Теперь она выглядела совсем как живая – и очень, очень больная…
– Мне надо было погибнуть в бою у Обслуживания-7, – тихо сказала Роза. – Я… надеялась на это. Ки-кеоп. Это была бы достойная смерть корабля, зараженного паразитами. Но мы победили. Я все равно погибну. Но теперь моя смерть будет особенно постыдной.
– Ты не можешь вывести
– Я пробовала применять все существующие яды. Ремонтные роботы перепрограммированы на отлов и уничтожение крыс. Повсюду установлены ловушки и ультразвуковые излучатели. На борт доставили два десятка животных из семейства кошачьих. Все бесполезно. Крысы приспособились к ядам, прячутся от роботов, кошки тоже не справились. Ультразвук совершенно не работает…
Алекс засмеялся.
Роза подняла голову:
– Капитан, я тщательно изучила галактическую информационную сеть. Не существует адекватного метода борьбы с крысами на кораблях моего тоннажа. Если вы скажете, что можете уничтожить крыс…
– Ну? – подбодрил ее Алекс.
– Я признаю, что проверка пройдена.
– Твою мать! – с чувством сказал Алекс. – Нет, ну это ж надо… Мы премся в какое-то дикое сражение…
Он сел на койку. Его опять охватил нервный смех.
– Капитан?
– Я не могу пообещать, что уничтожу крыс, – сказал Алекс. – Но я могу пообещать, что они перестанут грызть силовые кабели и трубопроводы. В общем – ущерб для боеспособности будет сведен к минимуму.
Несколько секунд Роза молчала. Похоже, действительно думала.
– Эти условия годятся, – сказала она наконец. Встала с колен. И почти с человеческим любопытством спросила: – Но как?
– Думаю, мне это обойдется в тысячу кредитов, – сказал Алекс.
Это обошлось в пятьсот.
Они сидели в рубке и наблюдали, как приближается к “Серебряной Розе” маленькая грузовая шлюпка с оказавшегося на орбите Гедонии зерновоза. Шлюпка, набитая крысами. Тысячами крыс. Тысячным, наверное, поколением крыс, обосновавшимся когда-то на огромном грузовом корабле.
Поколением вредителей, прекрасно знающим, что не стоит грызть силовые кабели, забираться в вентиляционные отверстия генераторов, что в холодных трубах течет жидкий азот, а по горячим идет пар.
Поколением неистребимых, но принявших правила игры вредителей.
– Это действительно сработает? – спросила Роза. На центральном экране ее лицо, снова собранное и целеустремленное, походило на живую серебристую маску. – Я должна впустить в себя новых паразитов?
– Да, – сказал Алекс. – Так
– Удивительно, – сказала Роза. – Странно…
– Так мы и живем, – повторил он. – Ты примешь на борт новую команду и защитишь Гедонию?
Роза повернулась к нему. Кивнула. Несколько секунд они смотрели друг другу глаза в глаза.
– Да, капитан.
Кто-то – то ли Хасан, то ли Демьян – удовлетворенно крякнул.
– Мне было интересно с вами, – добавила Роза. – Все это так… по-человечески…
Алекс подумал, что она права. Это было очень по-человечески – привыкнуть жить с грызущей тебя изнутри болью. Привыкнуть, но не смириться. Приспособиться. Приручить свою боль.
Может быть, потому, что люди хоть и стремятся к совершенству, но прекрасно знают, что оно недостижимо?
– Мне тоже было интересно с тобой работать, – кивнул Алекс. И посмотрел на Трейси: – Добавь в счет к правительству Гедонии пятьсот кредиток накладных расходов.
– Уже, капитан, – ответил Трейси.
Алекс закрыл глаза.
Вот так оно все и заканчивается.
Кто-то получает лучший в галактике боевой корабль, укрощенный и покорный. Кто-то– немного денег… ладно, пусть даже – много денег.
Но то, что им нужно, – за деньги не купишь…
“Алекс…”
“Да, Роза?”
Корабль не пошел на зрительный контакт – и Алекс не стал его требовать.
“Я хочу сделать вам подарок, Алекс. Всему вашему экипажу”.
Алекс не ответил – но предчувствие чего-то чудесного, небывалого вдруг наполнило его – как в первый раз, когда он увидел “Серебряную Розу” на черном бархате космоса…
“Вероника. Ее ребенок мертв. Но остался образ… то представление о мальчике, которое живет в ее разуме. Закажите тело – правительство Гедонии пойдет вам навстречу. И подключите меня вместе с Вероникой к трансмиттеру”.
“Ты уверена, что Веронику устроит бездушная кукла?”
“А я – кукла? – Алекс услышал тихий смех. – Это будет странный человечек. Наполовину из материнских мечтаний и комплексов… наполовину– из меня. Но и вы все странные, Алекс. Пройдет год-другой – и он станет настоящим ребенком. Каким – не знаю… ведь это будет лишь малая часть меня”.
“Это уже зависит от нас”.
“Да, Алекс. Всегда все зависит от человека – и от тех, кто рядом с ним”.
Он не стал говорить “спасибо” – в этом никогда не бывает нужды в откровенном разговоре.
Да это и не принято среди калек, по мере сил поддерживающих друг друга.