Галактическая баллада

Манов Эмил

Это действительно было очень весело, и я смеялся от всей души, ожидая все-таки начала диспута. Но этого не произошло: он сразу же подошел к концу. Один из интелохахохов приподнял рясу до живота и подбросил мяч немного сильнее, чем того Можно было ожидать.

Тот, кто должен был его поймать, не поймал. Все остальные сразу же отскочили в сторону и около злополучного интелохахоха образовался большой пустой круг. Немного позже за его спиной открылась темная дыра в полу. Интелохахох посмотрел на упущенный мяч, на пустой круг, и его улыбка немного поблекла. А когда, оборачиваясь назад, он увидел дыру в полу, улыбки совсем не стало. (Тогда я в первый и последний раз видел эргонца без улыбки). Интелохахох закрыл глаза, отступил назад и провалился в дыру. После чего мяч снова

начал летать между хилыми руками его коллег. Они как будто даже не заметили его исчезновения, потому что дыра в полу закрылась и ничто уже не напоминало о ее существовании.

– Странный диспут, - сказал я.
– Очень интересный матч.

Ртэслри булькнул. Лала Ки стала еще печальнее - она смотрела на жизнь слишком серьезно. Юй Оа и его супруга не проявили никаких признаков волнения.

"Как видите, дорогие эргонцы, - заговорил диктор, - приверженцы абсурдной теории, что Большой Космос существует независимо от наших эргонских потребностей, потерпели поражение. Это показывает, что наши интелохахохи не лишены здравого смысла. А сейчас..."

Дальше начались спортивные состязания с мячом, которые ничем не отличались от философского диалога между интелохахохами. Нам показали несколько бытовых сцен из жизни эргонцев: отец бил своего сына палочкой по голове для того, чтобы опустить его мозг немного ниже, то есть туда, где был и его собственный; хирург пытался вшить пациенту легкое молодого теленка, потому что пациент разорвал свое от крика на каком-то торжестве. Несколько улыбающихся эргонок играли в чехарду, перепрыгивая друг через друга, потому что они еще не нашли мужчин, чтобы играть с ними; юноша делал отчаянные попытки забраться на высокий гладкий столб, но все время сползал вниз, едва достигнув середины - диктор объяснил неудачи молодого эргонца его неопытностью и слабыми локтями и так далее...

Для меня все это были знакомые вещи и я осторожно спросил хозяев, нельзя ли выключить видеоэкран, чтобы отдохнуть.

– Это невозможно, - ответил Юй Оа, - и включение, и выключение производится Центром.

Я посмотрел на часы. Видеоудовольствие продолжалось уже три часа. Оставалось еще четыре. Я смирился. Пришлось самым тривиальным образом провести этот эргонский вечер, как обычно проводили вечера и миллионы моих соотечественников на Земле. Под конец я почувствовал, что глаза, устремленные на экран, покраснели, голова - стала ватной, а сам я, если посмотреть со стороны, наверное, был похож на одного генетического идиота из нашего Сен-Дени, которого все знали, и который предлагал каждому встречному ржавую пуговку с брюк за пять миллионов франков - именно столько денег было ему необходимо, чтобы купить Атлантический океан и отнести его домой, потому что его сестра нуждалась в морских ваннах...

Наконец экран погас, и мы легли спать в единственной комнате супругов Оа. Превениане быстро заснули. Уже засыпая, я вдруг услышал сдавленный шепот Юй Оа:

– Робот-доор Прим, Робот-доор Прим.

– Робот-доор Прим слушает, - произнес металлический голос откуда-то с потолка.

– Робот-доор Прим, могу ли я лечь к своей жене?
– Все так же тихо спросил Юй.

Последовала долгая пауза.

– Ты уже опоздал, Юй Оа, - наконец ответил металлический голос. Квота для новосоздаваемых эргонцев на этот вечер выполнена. В эти сутки умерло триста восемьдесят шесть тысяч семьсот двадцать четыре эргонца и точно столько же разрешений уже дано.

– Робот-доор Прим, - умоляюще сказал Юй Оа, - а нет ли кого-нибудь, Который в настоящий момент...

– Есть. Один отдает душу, но он скончается через три минуты после наступления новых суток... Не могу тебе помочь, Юй Оа. Займи очередь на завтра.

– Ладно, - вздохнул Юй, а потом и его жена.

Господи, сказал я себе, вот такого в моей Франции никогда не может случиться. Эти эргонцы - страшные верблюды.

И я уснул.

Не улыбайтесь, братья земляне, я под клятвой могу подтвердить и перед французским судом и даже перед квартальным полицейским Сен-Дени, что каждое слово, произнесенное из моих уст и сохраненное в этом кристальном

фонографе, - сама истина и даже - что эта истина звучит слишком бледно по сравнению с яркими эргонскими фактами. Если что-то в моем рассказе вам все-таки кажется смешным, вспомните, нисколько смешными нам кажутся иногда даже нравы соседних народов, не говоря уж о более далеких, и тогда вы поймете, почему многое из того, что у нас вызывает смех и недоверие, эргонцы воспринимали вполне серьезно и еще серьезнее делали это.

Кроме того, не все то, что выглядит смешным, является таковым в действительности. Например, насколько смешным выглядели в середине двадцатого века двуногие телята с зелеными фуражками на головах и фотоаппаратами "Цайс Икон" в передних копытах, стоявшие перед Джокондой в Лувре, перед гневным Иисусом в Сикстинской капелле или перед бюстом собственного Гете в Веймаре! Но, в сущности, они совсем не были смешными. Они были авторами Орадурсюр-Сен. Они переплетали книги золотистой человеческой кожей.

Этими же "Цайс Икон" они снимались у виселиц, или, когда, засучив рукава, бросали младенцев в рвы Бабьего яра. Так что от смешного до страшного иногда только один шаг.

Мы не будем делать этого шага. Во-первых, потому, что в увиденном и услышанном на Эргоне не было ничего страшного, и, вовторых,- мы с Ртэслри и Лала Ки были путешественниками, туристами, наблюдателями, а ни одна из этих ролей не располагала нас к тому, чтобы воспринимать Эргон достаточно серьезно. В действительности, это была цивилизация совершенно разумная и процветающая, где все происходило по железным законам логики. Ртэслри мне даже объяснил, что перевод названия этой цивилизации словом Эргон, он имел в виду латинское "эрго", которым начинается каждая заключительная мысль. Он даже привел в пример суждение Диогена Синопского: петухи - двуноги; мы тоже двуноги; эрго, мы - петухи... Но, естественно, я не могу назвать эту планету "планетой Следот вательно" или "планетой Значит" - это звучало бы слишком прозаично...

Меня разбудили звуки фанфар, идущие от стены-экрана, и первое, что я увидел, продрав глаза, была широкая доброжелательная улыбка Супердоора. Мои превениане и хозяева проснулись раньше. Они уже ели утреннее сексаблюдо, глядя с улыбкой в лицо Доора и тихонько разговаривали, не шевеля губами. Только взрывы на экране время от времени прерывали их разговор. Я вслушался и он показался мне странным: Ртэслри спрашивал Юй Оа, когда был построен Храм Статус-кво.

– Сразу же после вашего первого посещения, - ответил Юй.
– Если помните, идея Храма уже витала в воздухе... С тех пор ничего не изменилось, кроме нескольких подробностей, связанных с растущей опасностью со стороны Ни Гил.

– И за все это время никакой девиации?
– воскликнула Лала Ки.
– Но прошло ведь уже около двух эргонских веков!

Черт побери, сказал я себе, и эргонцы такие же долгожители, как и превениане. Эти существа играют веками, как мы минутами. Идя на встречу, они, наверное, поглядывают на часы, но не паникуют, опаздывая на один или два века.

– Напротив, - сказал Юй Оа.
– После построения Храма девиации временно увеличились. Известно ведь, чем точнее определено направление движения, тем более вероятными становятся и отклонения. Сами знаете, Нала Ки, если вы пойдете по канату без предварительной тренировки, вы непременно упадете... Впрочем, в последнее время девиации были сведены до минимума. Особенно после введения гастрономической декады.

– Но почему?
– наивно спросила Дала Ки.

– Из-за опущения головного мозга эргонца к желудку. Даже у тех, кто его сохранил на прежнем месте, отклонения являются редким явлением.

– Естественно, - кивнул Ртэслри.
– Это видно по уличному движению.

Я ничего не понял из этого загадочного диалога. Поздоровавшись, я сел, чтобы съесть свое утреннее сексаблюдо. На экране показывали вечернюю программу, только в сокращенном виде. Юй Оа любезно объяснил нам, что программа - только одна на всю декаду и все смотрят ее по три раза в день утром, в обед и вечером для того, чтобы лучше ее усвоить.