Галактическая одиссея
Шрифт:
— Вижу, благородная леди пытается внушить вам предвзятое мнение, — заметил он. — Будьте осторожны, джентльмены. Ее рассудок, увы, пребывает в расстройстве…
— Действительно, она предупредила, что пунш в чаше номер три приправлен зарядами для бластера, — согласился я.
— Ну… Может, она упомянула сэра Фейна?
— Гм… Пожалуй, — кивнул я.
— Не верьте! — воскликнул молодой человек. — Отвратительная ложь!
— Что можно сказать о сэре Танисе? — прошептал я доверительно, подобравшись поближе.
— Будьте внимательны! Его понятие
— А лорд Ревенат?
— Не может быть…
Молодой человек вздрогнул и исчез, не окончив предложения.
— Дейнджер, ты уверен, что мы пришли, куда надо? Если леди Рейр сколько-нибудь похожа на остальных обитателей этого зверинца…
— Она не такая, — ответил я. — Она…
Вокруг внезапно затихли все разговоры. Откуда-то появился слуга в ярко-красной ливрее, с парящим прожектором на поводке. Яркий свет заливал пару, сходившую по пологой лестнице, что вела вниз от посадочной террасы. Как они прилетели, никто не заметил. Высокий, стройный, широкоплечий мужчина был одет в облегающий костюм винного цвета; шею охватывала цепь, поддерживавшая декоративный нагрудник. На женщине сверкало платье из серебряной кисеи, в черных волосах искрилась бриллиантовая диадема. Я не видел раньше ни этих драгоценностей, ни высокой прически, но прекрасное лицо, обратившееся в неподвижную маску, принадлежало леди Рейр.
Толпа в едином порыве качнулась, будто каждый хотел лично приветствовать вновь прибывших, но движение замерло, и разговоры возобновились, но уже на другой, нервной ноте. В беззаботном смехе прорезалось визгливое кудахтанье, а жесты приобрели излишний размах. Протолкавшись вперед, я увидел, как леди Рейр и ее спутника окружило плотное кольцо богато одетых мужчин. Они так и пошли, все вместе, обмениваясь шутками столь же искренними, как поздравительные телеграммы победителю от проигравших предвыборную гонку.
Держась на расстоянии десяти ярдов, я наблюдал, как у автомата с напитками выделяется центральная группа и отжимает в сторону неудачливых конкурентов. В конце концов победители окончательно оттерли в сторону мужчину в бордовых лосинах, растеряв по дороге еще нескольких человек, вынужденных заняться обменом любезностями с кем-то из аутсайдеров. Счастливчиков осталось не более полудюжины. На какой-то момент серебряная леди оказалась в одиночестве.
За семь лет, с тех пор как мы последний раз беседовали под ярким солнцем Гэра 28, на лице, теперь бледном и отстраненном, не появилось ни единой морщинки. С трудом переводя дыхание, я шагнул ей навстречу.
Она заметила меня, только когда я оказался в трех шагах. Взгляд скользнул по мне холодно, как первое дыхание зимы, потом вернулся — в глазах мелькнула искра. Я вдруг вспомнил о шраме, выглядывающем из-под стоячего воротника, и о черной повязке… Губы леди Рейр раскрылись — мы стояли лицом к лицу.
— Миледи Рейр… — Голос у меня сел.
— Возможно ли… Это ты? —
— С каких это пор вы пользуетесь привилегией приближаться к ее светлости, сэр?..
Грубиян вдруг смолк, разглядев, кто перед ним стоит. Челюсть его отвисла; отпустив мою руку, Хьювиль отступил на шаг.
— Сэр Ревенат… — Кто-то, стоявший сбоку, счел за благо не продолжать.
Я буквально слышал, как Хьювиль лихорадочно перебирает варианты. Трудно притвориться, будто не узнаешь обожженного солнцем человека со шрамом и повязкой на глазу — даже если говорил с ним три года тому назад в течение одной минуты.
— Но… я…
— Сэр Ревенат, — кивнул я формально, стараясь говорить нейтральным тоном.
Ладно, теперь его ход — пусть играет, как сочтет нужным.
— Но помилуйте… Мой дорогой друг! — Сэр Ревенат снова взял меня за руку, теперь уже мягче, — Я просто счастлив… — Он бросил взгляд на леди Рейр, стоявшую равнодушно, как мраморная статуя. На меня она не глядела.
— Простите нас, миледи. — Хьювиль, известный семейству Ансине-Шанор как сэр Ревенат, кивнул в сторону леди Рейр и увлек меня за собой. Толпа перед нами молча расступалась.
Стены кабинета были обиты белым шелком, за стеклянной стеной горели разноцветные огни в саду, бросая отблески на искрящуюся ткань. Да, Хьювиль сильно изменился с тех пор, когда я видел его в грубой юбке раба, принадлежащего триарху Драта. Мослы больше не торчат, пострижен и вычесан, как породистый пудель.
— Ты… изменился. Я тебя не сразу узнал. — Смотрел Хьювиль, как гремучая змея, несмотря на сердечность тона.
— Да. Год на плотах триарха делает чудеса.
— На плотах? Но как же?..
— Незаконное освобождение рабов, — пояснил я. — Ну и неспособность выплатить штраф.
— Но… мне казалось…
— Все мое имущество и деньги остались на корабле. Хьювиль потемнел, не зная, куда деваться.
— Корабль? Ну конечно!.. Мне… — Не без труда, Хьювиль взял себя в руки. — Но разве ты не сказал девушке, чтобы она стартовала немедленно?
Он явно старался понять, как мне понравится упоминание о леди Рейр эдак вот запросто. Не моргнув глазом, я покачал головой.
— Да, но она появилась в порту после меня… Разве не ты ее послал?
— Я.
— Ну конечно, — заторопился Хьювиль, — она была в таком состоянии… Не успел я рассказать, что благородный незнакомец выкупил меня из рабства — ее, скорее всего, тоже, — как появился этот негуманоид. Отвратительный карлик! Бедная девочка испугалась, и я прогнал монстра. Тогда… тогда она решила взлетать немедленно. — Хьювиль скорбно покачал головой. — Теперь я понимаю. Торопясь оставить за спиной оковы рабства, она покинула тебя, неизвестного спасителя… Да… А ты, случаем, не встречался с ней раньше? — спросил он с деланным безразличием.