Галактическая полиция (Кора Орват 1)
Шрифт:
Под одноэтажным бараком, где содержались пришельцы с Земли, располагалось бомбоубежище, которое полностью повторяло наземную постройку. Вместо) столовой там обнаружилась камера о железной дверью, каменным полом и низкими нарами. Единственная тусклая лампочка под потолком осветила еще одного обитателя подземелья - им оказался Покревский. На скуле ротмистра темнел кровоподтек, рукав халата был оторван и держался на нескольких нитках, волосы встрепаны и взор дик.
– Что с вами случилось?
– кинулась к ротмистру Кора.
– Вас били?
– Меня били, - согласился ротмистр.
– И я лишен возможности
– Но кто позволил себе такое отношение к вам?
– возмутился профессор.
– Мы являемся подданными другой планеты, и они не имеют права...
– Они взяли это право в собственные руки, - горько воскликнул Покревский и, упав на нары, закрыл голову руками.
– И все же вы должны рассказать нам, что произошло. И я обещаю вам, что не оставлю этот инцидент безнаказанным, - настаивал профессор.
– Тем более, - добавила Кора, - что за нами стоит Земля и вся Галактическая Федерация, в том числе комиссар Милодар. А с ним шутки плохи.
– Какая еще федерация, - воскликнул ротмистр, - за мной не стоит ничего. Я видел, как последний пароход взял курс на Стамбул! Врангель бросил нас...
– Рассказывайте, - сказал Эдуард Оскарович тоном, которому нельзя было не подчиниться.
– Утром я увидел...
– Глухой голос ротмистра с трудом пробивался в щель между тюфяком и губами.
– Всю ночь ее не было... а утром она вышла из его апартаментов!
– Попрошу вас, - произнес профессор, - если можно, употребляйте имена действующих лиц. Порой вам известно нечто, скрытое от нас. Но вы не идете нам навстречу.
– Господи!
– взвился ротмистр и уселся на нарах.
– Неужели непонятно? Принцесса Парра вышла утром из комнаты полковника Рай-Райи. Как ни в чем не бывало!
– А может, ничего и не бывало?
– осторожно спросил Эдуард Оскарович.
– Бывало! Вы бы видели, какая улыбка играла на ее блудливых губах! А вы?
– спросила Кора.
– А я кинулся к ней, чтобы убить!
– И не убили? У меня не поднялась рука.
– А она?
– спросила Кора, которой эта сцена привиделась в несколько комических красках, но следовало сдерживаться, чтобы не обидеть влюбленного Покревского.
– Она хохотала! Как шамаханская царица. Вы читали?
– Я проходила. В детстве, - гордо ответила Кора.
– Это написал один поэт в Азербайджане.
Профессор взглянул на Кору, чуть склонив голову, и если бы девушка увидела в тот момент его взгляд, она удивилась бы печали, присутствовавшей в нем. Профессор думал о своих отдаленных потомках. Очевидно, на пути цивилизации в будущее кое-чем приходится жертвовать.
– Это написал Пушкин!
– воскликнул ротмистр, на секунду даже забыв о собственном горе.
– Не может быть, чтобы вы считали его азербайджанским поэтом!
– Извините, - сказала Кора, не желая вступать в исторический спор. Что случилось дальше?
– Простите, но если вы считаете Пушкина азербайджанским поэтом, я не могу продолжить.
– Я никогда этого не говорила!
– возмущенно ответила Кора. Азербайджанским поэтом был Низами, который родился в Гяндже в 1141 году, где и скончался на руках своей половецкой жены, выкупленной им из неволи в 1189 году. Сказка о шамаханской царице, обитавшей якобы в соседней с Гянджей Шемахе, была открыта среди рукописей
Увидев обалделое выражение лица профессора, Кора получила искреннее моральное удовлетворение - пожалуй, впервые за это путешествие в параллельный мир. И она решила никому не признаваться, даже под пыткой, в том, что произнесенный ею текст она списала со шпаргалки на экзамене по литературе прошедшей весной и еще не успела забыть.
Ротмистр Покревский сел на нарах. Собственное горе даже потускнело перед невиданным девичьим талантом. Но Кора быстро вернула его к действительности.
– Продолжайте, ротмистр, - сказала она.
– Рассказывайте, что было дальше.
– А что продолжать, - махнул рукой Покревский.
– Я кинулся к полковнику Рай-Райи, чтобы вызвать его на дуэль на любом виде оружия -в конце концов, мне не привыкать к смерти.
– А полковник?
– Полковник вышел и в грубых выражениях потребовал, чтобы я убирался прочь. Тогда я поднял палку и крикнул ему: "Защищайтесь, сударь!" - А он?
– А он ничего не ответил, потому что из той же двери выскочила ваша подруга Нинеля.
– Из той же двери?
– удивился профессор.
– Из той же двери! Она издавала нечленораздельные звуки, она налетела на меня как злобная фурия, она вырвала у меня палку и начала меня избивать, утверждая, что не даст в обиду своего любимого. Затем прибежали медсестры и притащили меня сюда... вот в таком виде. Но я же не мог поднять руку на женщину, даже если она хамка!
– Таинственная история, - сказал Калнин, - но полагаю, что не такая уж трагическая, как вам показалось. Если, правда, полковник не забавлялся с двумя девицами сразу.
– О, только не это!
– воскликнул ротмистр и сжал ладонями виски, словно голова его раскалывалась от немыслимой боли.
– Тогда между ними происходило что-то совершенно невинное, - заявила Кора.
– Поэтому Нинеля так на вас рассердилась.
– Нет, - твердо возразил капитан.
– Там происходило нечто ужасное.
– Я вас пытаюсь убедить, - сказал профессор, - что принцесса умерла пятьсот лет назад, что вы погибли полтора века назад, что здесь лишь Кора реальное живое существо. Мы же с вами - привидения, фантомы.
– Чепуха, - проворчал ротмистр. Но он был не уверен в своих словах.
– Есть только этот день и этот миг. За окошком перекликались часовые. Что на обед?
– крикнул ближний, второй ответил неразборчиво.
Ротмистр молчал, лежа на нарах. Профессор все мерил камеру шагами. Кора задумалась - она пыталась заставить себя поверить в то, что здесь происходит что-то настоящее, реальное, что это ей не снится. Но убедить себя трудно, потому что память Коры, как и память По-кревского, отказывалась перенестись в настоящее. Оставленный ими мир был слишком близок и куда реальнее этих бараков, этой духоты и уж тем более буйства ротмистра из-за средневековой готской принцессы.