Галактическая война. В логове зверя
Шрифт:
— Да, на плите сковорода с…
— Не может подгореть?
Я стукнул себя по лбу и пулей вылетел из спальни. Мне повезло. Успел как раз вовремя. Птица и картошка только успели дойти до кондиции и не пошли дальше. Пока я накрывал на стол и раскладывал завтрак по тарелкам, Джейн успела привести себя в порядок. В легком халате она грациозно проплыла мимо меня.
— Имей в виду, я не собираюсь тебя баловать.
— Да уж ладно.
— Кофе, — я поставил перед ней чашку. — Как ты любишь.
— Спасибо, — глаза
2
После завтрака я решил объявить программу на ближайшие сутки.
— Итак, весь день отдыхаем, а вечером предстоит поработать. Детали сообщу ближе к операции.
— Детали?
— Точно.
— Ближе к операции?
— Что тебя смущает?
Я пребывал в хорошем расположении духа.
Джейн сразу нахмурилась.
— Аты, милый, не забыл, что до твоего полного выздоровления парадом командую я?
— Конечно.
— Вот и хорошо. Тогда работа по вечерам отменяется. Как-то неожиданно инициатива выплыла из рук. Нет, я и не рассчитывал, что мне удастся сразу убедить Джейн действовать по моему плану, но на большие трудности не рассчитывал.
— Послушай…
— Нет, Пол, после вчерашних приключений у меня нет желания даже на улицу выходить.
— Постой…
— И никаких возражений!
— Но…
— Дорогой, давай сменим тему?
— Обязательно. Но сначала все-таки я договорю.
Мне не давали сказать и двух слов. Теперь становится понятно, почему женщин нельзя переубедить, если те приняли решение. Они просто не слушают.
— К концу недели посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Я открыл рот.
— Не раньше.
Всем своим видом Джейн показывала, что закончила разговор и менять свое мнение не желает ни при каких обстоятельствах.
— Может, ты меня просто выслушаешь?
— Нет.
— Я не прошу слишком много.
— Нет.
Мягко, но очень убедительно.
— Пожалуйста!
— Нет!
— Значит, так?
— Точно, Пол.
Я старался говорить спокойно, но мое терпение, похоже, подходило к концу. Сплошные «нет», хотя бы одно «да»!
— Теперь ты будешь лечить каждую царапину, а также насморк?
— Разумеется.
— И потому вряд ли когда-нибудь наступит мое «полное выздоровление».
— Но…
— Тебе не интересно узнать, что тревожит меня. Зачем?
— Пол…
— Запомни раз и навсегда: я буду делать то, что считаю необходимым, и так, как сам захочу. Моя жизнь принадлежит мне и никому более! Никому!!!
Я почувствовал разгорающуюся боль внутри и, не испытывая желание продолжать разговор дальше, ушел, на весь дом хлопнув дверью.
В поисках спиртного я перевернул весь дом. На кухне был определенный запас, но возвращаться туда не хотелось. Меня не интересовало, какое именно название будет у напитка. Чем
Наконец, сообразив, что ищу не там, где надо, я открыл шкафчик с медикаментами. Ну вот, так и есть! Почти полная кабаниданская бутылочка медицинского спирта, столь срочно понадобившаяся моему организму. В ней было на глазок литра два, она же все-таки бегемотская… Надеюсь, мне хватит.
Открутив крышку, я налил в стакан, который таскал с собой, должно быть, уже минут пять, тройную дозу «лекарства», но принимать его сразу не стал. После столь утомительных поисков следовало перевести дух, моя физическая форма была еще далека от идеала.
Я поставил посуду на стол, на что-то сел, не знаю, на что именно, но на ощупь это оказалась не включенная плита, закрыл глаза и, с шумом выпустив воздух из легких, начал произносить заклинание, которое обычно успокаивало мою нервную систему секунд за десять. В самые трудные моменты я всегда к нему прибегал, и оно ни разу не подводило. Медитация — великая вещь.
— Спокойно, Пол, все хорошо. У тебя все в полном порядке (и кто это сказал такое?!). Все просто замечательно (впервые об этом слышу). Звучит тихая приятная музыка… в твоем воображении. И ты ее слышишь… Не слышишь? Вытащи из ушей бананы… Вот… уже лучше… Дыхание равномерное… Нет, не частое и прерывистое, а медленное и глубокое. Тело полностью расслаблено… Пол, разожми свои кулаки… Я сказал, разожми!
И левый тоже… Отлично. Никаких отрицательных эмоций. Тело начинает наливаться силой, которая с каждой секундой прибывает… Нет, я точно знаю, что прибывает, а не убывает. И ты это чувствуешь. Вот видишь. Молодец! Через каких-нибудь пару минут…
Когда мне надоела это дребедень, я решил накачать себя энергией по-другому, но, открыв глаза, заметил, что бутыль моего неразбавленного тонизирующего напитка куда-то исчезла.
— Вот видишь, Пол, насколько тебе стало лучше, раз смог столь успешно заговорить зубы даже медицинскому спирту. И он в срочном порядке отправился погулять. А ты не верил, будто заклинания помогают. Хорошо хоть стакан еще на месте. В нем граммов эдак триста, он совсем маленький, это же кабаниданская рюмка. Но ничего, на глоток-другой хватит. Выпей-ка побыстрее, пока и он не улетел. Давай, давай.
Я взял его, выпил залпом… и аж поперхнулся. Стакан, может, и был тем же самым, но содержимое в нем заменили. Тьфу! Долго же ты заговаривал сам себе зубы.
Повернувшись на сто восемьдесят градусов и состроив рожу разъяренного бульдога (мне так казалось) или обиженного карапуза (как впоследствии выяснилось, ей так казалось) я поинтересовался:
— Что все это значит?
— Пол…
Если бы я знал, что в эти минуты она с трудом сдерживала улыбку.
— Да?
— Тебе нельзя нервничать.