Галактический хищник

Забирко Виталий Сергеевич

Все время, пока ионокцы сканировали скульптуру, а затем комиссия подписывала акт передачи раритета владельцу, и даже во время небольшого банкета я держался в стороне, созерцая и оценивая происходящее как бы иным, новым зрением. Хитрость "облого чудища" я почти разгадал, оставалось уточнить небольшой нюанс, чтобы окончательно утвердиться в своем мнении. Но это я мог сделать только наедине с бюстом египетской царицы XXIII века до нашей эры, хотя в истинной датировке стоящей на предметном столике скульптуры теперь сильно сомневался.

На этот раз в банкете приняли участие

и хейриты - служба по охране раритета закончилась, и они могли себе позволить расслабиться. Учитывая, что более месяца они бессменно стояли на посту, не приняв внутрь ни одной калории, их участие в банкете было весьма своеобразным. Шампанское хейриты лишь пригубили, зато бутерброды с черной икрой, непредусмотрительно выставленные Мальконенном, уничтожали с завидной методичностью. Системе жизнеобеспечения пришлось два раза менять подносы, затем, видимо, икра закончилась, и были поданы бутерброды с балыком, которые хейриты принялись потреблять с тем же аппетитом. Вообще хейриты в пище непереборчивы, для их метаболизма все равно, что изысканное блюдо, что заплесневелый сухарь. Странно, что Мальконенн, телохранителями которого во всех турне были именно хейриты, этого не знал и так опростоволосился, предложив деликатесы. Впрочем, Мальконенну было не до того, чтобы подсчитывать мелкие убытки. Вполуха слушая пространный рассказ Броуди о том, какой фурор произвела скульптура Нэфр'ди-эт на выставке, он не к месту улыбался, невпопад вставлял междометия, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и по всему чувствовалось, что сейчас его обуревает единственное желание - побыстрее спровадить гостей.

Ионокцы, как и я, индифферентно стояли чуть в сторонке, глоточками попивая шампанское и скучающими взглядами окидывая зал. Все, что не касалось их работы, было им неинтересно.

Наконец Броуди закончил пространное повествование об успехе выставки древнего искусства Земли на Раймонде, галантно раскланялся с Мальконенном и подошел ко мне с бокалом шампанского.

– Был очень рад знакомству с известным эстет-энтомологом, - сказал он.
– Месяц, проведенный в совместном общении с вами, останется в моей памяти навсегда. Надеюсь, что вы разделяете мои чувства.

Несмотря на высокопарный слог, от былого заискивания и подобострастия в Броуди не осталось и следа. Теперь он держал себя с достоинством человека, знающего себе цену.

Я кивнул и постарался, в соответствии с обстановкой, сделать это как можно более светски, поскольку слов у меня не было. Точнее, были, но вслух их лучше не произносить.

– Вы знаете, на досуге я просмотрел стереослайды вашей коллекции экзопарусников, - сказал Броуди.
– Конечно, все это очень далеко от интересов и увлечений раймондцев, однако, на мой взгляд, что-то от искусства в эстет-энтомологии есть. Как вы смотрите на то, чтобы выставить вашу коллекцию на Раймонде? Так сказать, в экспериментальном порядке?

– Что ж, - корректно отозвался я, - присылайте официальное приглашение.

Я твердо знал, что никакого приглашения не получу. И Броуди знал, что я никогда не соглашусь выставить свою коллекцию на Раймонде. Но мы оба "держали лицо". Хотя,

признаюсь, мне это давалось с большим трудом. Действие иноколина заканчивалось, и я стоял на ногах только благодаря громадному усилию воли.

– Мы обязательно проработаем этот вопрос в департаменте искусств, заверил он, приподнимая бокал с шампанским.

Мы чокнулись, пригубили, затем Броуди пожал мне на прощание руку и покинул коттедж. Вслед за ним покинула коттедж и вся комиссия.

– Ну?!
– подскочил ко мне Мальконенн, как только комиссия показалась на крыльце.

Я отмахнулся от него и без сил опустился на диван. В голове шумело, перед глазами плясали разноцветные круги, ныла рана в пальце.

– Погодите...
– слабым голосом произнес я, доставая из кармана вторую капсулу иноколина. Последствия двойной дозы наркотика выражались в глубокой депрессии, но иначе я сейчас поступить не мог.

– Что? Ничего не получилось?!
– в отчаянии вскрикнул Мальконенн.

– Да погодите вы...
– досадливо поморщился я, глотая капсулу и запивая ее шампанским.
– Погодите, пока катер с комиссией не отшвартуется...

Тотт Мальконенн одарил меня яростным взглядом, но ничего не сказал. Подбежал к столику, схватил бокал и залпом опорожнил его.

– Надеюсь, теперь пить можно?
– зло спросил он у меня.

– Хоть залейся, - криво усмехнулся я, чувствуя, как иноколин начинает просветлять сознание.

Но Мальконенн пить не стал и нервно заметался по комнате, бросая на меня испепеляющие взгляды. В отличие от выспренней экзальтации Броуди, экзальтация Мальконенна носила агрессивный характер.

Не успела система жизнеобеспечения доложить о старте катера с экспертной комиссией на борту, как Мальконенн вновь стремительно подскочил ко мне и заорал:

– Ну!!!

– Баранки гну, - буркнул я, охладив его пыл.
– Держите.

Я вынул из рукава контейнер и передал крелофо-нисту. Дрожащими руками Мальконенн схватил прозрачную трубку и посмотрел ее на свет.

– Слушайте, Бугой, вы меня чуть до инфаркта не довели...
– выдохнул он. По его лицу катились крупные капли пота.
– Отличные экземпляры!

– Да, - подтвердил я.
– Этим яйцам не более четырех дней. К тому же три штуки вместо заказанных двух.

– Отлично... Не хотите посмотреть на инкубатор в пещере? Идемте.

– Нет.

– Как хотите... Ваше дело...

Я для крелофониста уже не существовал. Он развернулся и направился к двери.

– Мальконенн!
– окликнул я.

– Что?
– Он остановился, невидящим взглядом посмотрел на меня как на досужую помеху.

– Ах, да!
– вспомнил, наконец, кто я такой.
– Возьмите.
– Он вернулся и протянул мне чек.
– Мы в расчете?

Я посмотрел на сумму, обозначенную в чеке.

– Да.

– Возьмите и этот.
– Он протянул мне чек, который выдал ему Броуди за демонстрацию скульптуры на Раймонде.
– Так сказать, премиальные за третье яйцо.

Затем развернулся и быстрым шагом направился к выходу, не подумав попрощаться.