Галатея

Грай Татьяна

Проводив товарищей, Ивченко повторил их маршрут к холму, — и тоже убедился, что вблизи холм ни на что не похож. Ивченко отошел подальше, всмотрелся. Да, женщина… в длинном широком платье… Командир обошел холм, оставаясь на достаточно большом расстоянии, и мысленно как бы «лепил» фигуру, убирая ненужные комки. Если здесь выровнять линию… а здесь чуть-чуть

изменить изгиб… Командир явственно представил законченную скульптуру. Посмеявшись над собой, вернулся в лагерь, позвал автомат и ушел в лесок. Почти весь день Ивченко бродил между чешуйчатыми стволами, ругая про себя инструкцию, требующую полугодового присутствия разведгруппы даже на такой вот никудышной планете. Видите ли, надо разобраться, не проявится ли эффект присутствия. Были, видите ли, прецеденты. Чему здесь реагировать на людей? Хвощам?

Возвращаясь из леса, Ивченко уже издали искал взглядом холм. Почему — он и сам не смог объяснить.

…Женщина склонилась к кому-то, неясно еще видимому, протянула руку — и замерла… но казалось, что она вот-вот сделает шаг и, ведя за собой маленькое существо, пойдет к лагерю. Ивченко долго стоял не шевелясь, потом вдруг подумал: «А кто же рядом?» И невольно представил ребенка, тянущегося к матери.

…А утром разведчики увидели малыша воочию. И начали сворачивать лагерь.

— Вот тебе и заселили, — говорил Ластисов, разбирая домик. — А если бы Аратову показалось, что холм похож на крокодила?

— Надо полагать, и получился бы крокодил, — сказал Аратов. — Им, видимо, все равно, что лепить. Они уловили образ и воссоздали его. Материализовали.

— Но что же тогда получается? Они разумны?

— Разум тут ни при чем, — сказал

Ивченко. — Образ, навязанный нами, почему-то заставил микробы организоваться в соответствии с ним. Но что в итоге?

Квазичеловек? Квазикрокодил? Квази-что-угодно?

— Интересно, — задумчиво сказал Аратов, — а если бы сюда специалиста-анатома… как вы думаете, ожил бы милый бугорок?

Ластисов пожал плечами.

— Я думаю, если здесь возможно внушенное изменение формы, то может оказаться возможным и внушенный разум. Примитивный.

— Ну, это уж чересчур, — рассмеялся Ивченко.

— Интересно, — снова заговорил Аратов, — предположим, оживили эту даму, — он кивнул в сторону фигуры, — потом прекратили внушение, отбыли восвояси… как она себя поведет?

— Никак, — сказал командир. — Надо поскорее убираться отсюда. В Управлении нас по головке не погладят за задержку в таких обстоятельствах. Создали монстра…

— Всего лишь сделали то, что велено инструкцией, — возразил Аратов. — Проверили реакцию местной флоры-фауны на присутствие двуногих прямоходящих. Реагирует, к сожалению.

— А может быть, к счастью? — сказал вдруг Ивченко. — Поселенцы прибудут с детьми… а дети станут лепить из холмов сказочные фигуры…

— Это если комиссия спецов позволит. Проверят — разберутся… а вообще-то было бы недурно, — согласился Аратов.

Ивченко входил в катер последним. Он задержался на мгновение, окинул взглядом голую равнину, на которой кое-где виднелись невысокие холмики, посмотрел на женщину, склонившуюся над малышом… и сказал негромко:

— Прощай, Галатея…

Катер мягко оторвался от поверхности планеты и пошел вверх.

…Когда исчезла в облаках черная точка уходящего катера, женская фигура начала медленно оплывать, и вскоре ничем не приметный холмик затерялся среди своих собратьев на бесконечной глиняной плоскости.