Галатея
Шрифт:
— Около десяти минут.
Виктор в полголоса ругнулся.
— Запасные каналы? Телефоны, наконец?
— Молчат.
— Проверьте, — после недолгого раздумья сказал Гарин. — О результатах доложите. Как там, Вепрь, не объявился?
— Так ведь меньше часа прошло, — с обиженными интонациями ответил голос. — Едут они…
Меньше часа, подумал Сергей. А, кажется, будто пол жизни…
— Хорошо, — закончил Виктор, тоже вроде бы обескуражено, — Конец связи.
—
Тот криво улыбнулся.
— Полагаешь, ушел Тензор? — спросил Сергей.
Гарин сплюнул.
— Да, — кивнул он. — Только понять не могу, как он мимо наших прорвался… Они же все оборотни…
— С ним были его оживленные, — напомнил Гена. — Никто не знает, на что они способны.
— А с Максимом что? — поинтересовался Сергей.
— Поскользил бы, черт! — не вытерпел Виктор. — Поднял бы задницу и нашел его…
— Ага, — кивнул Сергей. — А если Наталья увидит, как я в кому впадаю?… Или, не дай бог, Тензор объявится… Да и кроме того, надоело мне это кладбище, гребаное… Тошнит меня от него, а ты — скользить…
Вновь проснулся наушник рации.
— Да?
— На месте.
— Ну и?
Пауза.
— Все мертвы. Все шестеро.
Гарин посмотрел на Сергея.
— Твою мать… — сказал тот. — Ушел-таки… Точно — ушел. Но как?
Как сумел Тензор убить пятерых оборотней и одного мага, в делах магических вовсе не новичка? — было написано в глазах Гарина.
— Это какое направление? — спросил Виктор в микрофон.
— Восточное.
— Так… Теперь — быстро… От двести тринадцатого до группы сколько?
— С полкилометра, — после паузы раздалось в наушнике.
— Передайте всем группам — туда. Все — туда, — сказал Гарин. — Вепрь?
— Нет еще…
— Хорошо… Конец связи…
Он отключился.
— Четвертая группа… — с болью в голосе произнес Виктор, — Череда, Толик, Феникс, Мазила и Гром… Боже мой… А я к Мазиле на свадьбу в следующем месяце собирался…
— Там еще и наш был… — произнес Гена. — Андрюха Васькин из третьего отдела… Тоже хороший парень…
— Уходят всегда самые лучшие, — скорбно вздохнул Сергей.
Гарин поднялся.
— Поднимаемся, пошли, — крикнул он молодоженам.
— Куда это мы? — встревожился Сергей. — У нас же Гена на руках.
— Дотащим…
Тарас Петровский
Джип стоял поперек дороги, уткнувшись носом в могильную ограду.
Чуть дальше, в нескольких метрах от машины начиналось защитное поле, оно, словно мираж, дрожало,
Первые жертвы на плахе моей сегодняшней доброты, подумал Тарас, глядя, как из салона один за другим вытаскивают трупы. Боже, как же это произошло? Пять оборотней и маг… Шестеро отличных парней…
Как же я допустил такое?!
— Где ты, сволочь? — закричал он, повернувшись к темноте в бессильной злобе. — Выйди, покажись!.. Давай поговорим, как мужчина с мужчиной!..
— Тарас Васильевич, — поймал его за рукав Тополев. — Успокойтесь, не надо…
Петровский вырвал руку.
— Как же это произошло, Антон? — повернулся он к нему. — Как мы допустили?…
Антон вздохнул.
— Вы же сами говорили, это — война, — сказал он.
— Война, — поднял голову к темному небу Петровский. — А зачем мне нужна эта война?
— Тарас Васильевич, — подскочил связист. — Первый передал общий сбор.
— Где? — спросил Петровский.
— Здесь, у четвертой группы.
— Хорошо, — кивнул Тарас. — Идите.
Дождь пел свою непонятную песню.
— Прорываться будут, — сказал Петровский, морщась от воды на лице, — Здесь, Антон. И тогда начнет заключительный акт пьесы. И тогда наша Галатея покажет, чему ее научили…
— Так может мы ее опередим, а?… Сейчас соединимся с Гариным и?…
Петровский грустно на него посмотрел.
— Ты когда-нибудь убивал человека, Антон? Даже не просто человека, а женщину? Девушку, вернувшуюся из твоих снов?
— Это вы о Гарине?
— Это я о всех нас, Антон… Где же этот Вепрь, черт подери!..
— А мы никак не можем?… — Тополев посмотрел на поле.
— У нас и так уже, шесть трупов… Будем ждать… Но если ничего не останется, я сам все закончу.
— Я с вами, Тарас Васильевич.
— Ты — не вечен, хотя, как сегодня выяснилось, — он с горькой усмешкой кивнул на мертвый джип, — я — тоже…
Виктор Гарин
Максима они нашли в глубоком рве, точном аналоге того, куда угодил их джип и Виктор, в глубине души, порадовался, что приказал оставшимся группам не прорывать защитное поле. Очевидно, Тензор организовал такие ловушки по всем основным направлениям.
Максим лежал на дне рва без сознания в порванном комбинезоне и был уже человеком; его рука, час назад безнадежно сломанная, оказалась абсолютно целой. Судя по глубоким бороздам в земле вокруг и по запекшейся кое-где глине, бой тут приключился серьезный.