Галоши счастья
Шрифт:
Марта. Ты что, Ганс? Ведь я твоя жена.
Ганс. Мне даже стыдно стало. «Ты что, – говорю себе. – Ганс, ведь это твоя жена». И, между прочим, только тут я до конца понял, что такое жена. Это был первый человек в моей жизни, который имел право на все.
Марта. И все-таки тебе было неприятно?
Ганс. Да, что-то все-таки осталось такое. Как будто меня, именно меня, одного, уже нет… Глупо.
Марта. Я понимаю. Я тоже не люблю, например, когда ты открываешь мою сумку.
Ганс. Вот-вот, понимаешь?
Марта пожимает плечами. Пауза. Входит Губерт в условной военной форме, с барабаном. Бьет марш.
Подожди, Губерт! Минуточку.
Губерт. Нам пора.
Ганс. Ну сейчас, сейчас.
Губерт (поет).
Мальчик просто хулиганит,Хулиганит во дворе.Барабанит, барабанит,Барабанит на заре.«Маль-чик! Душу мне не рань!По утрам не барабань!»Мы прошли под барабаныДевяносто девять стран.Проклинали эти страныПо утрам наш барабан.«Мальчик! Мальчик! Пощади!,Нашу память не буди!»Ганс. Губерт! Ну я же прошу!
Губерт. Слушаюсь! (Поет.)
Мы вернулись на покой,Кто живой, кто неживой.Не разбудит нашу старостьБарабан твой боевой.«Мальчик! Душу нам не рань!По утрам не барабань!»(Уходит.)
Марта. А помнишь дождь?
Ганс. Что?.. А, тот потоп?.. (Смеется.) Да.
Марта. Какие мы были счастливые, Ганс!
Ганс. Да. Да-да.
Марта. Какой ты был тогда! Что ты устроил!..
Ганс кивает.
..Я тебя таким раньше не видела.
Пауза.
Ганс. Она не знает всего, что тогда было.
Марта. Как ты меня любил, ты помнишь?
Ганс кивает. Начинается и с каждой секундой усиливается шум дождя. Гремит необычайная гроза. Темнеет.
В возбуждении, смеясь, движутся люди. Отблеск огня, молнии. Это подвальный ресторанчик Ганса.
Дождь так силен, что заливает пол. Хустен сидит, поставив стул на стол. Кто-то на другом столе, кто-то на стойке. Нэф и Урсула – она в огромных галошах – вычерпывают с полу воду. У очага – Ганс в поварском колпаке. Он возбужден и весел, как все, жарит мясо, угощает. У людей в руках кружки. Они поют: «Нам не страшен серый волк!» Шум грозы забивает голоса.
Штоп.
Нэф. Аврал! Свистать всех наверх!
Xустен (кричит весело). Раз в неделю соберешься спокойно поужинать, и что? (Хохочет.)
Ганс. Все нормально, дядюшка Хустен! Ваш цыпленок! (Подает ему цыпленка на вертеле.)
Учитель. Стихия, стихия! Такой грозы не было девяносто шесть лет, клянусь вам!
Полицейский. А может быть, это какое-то новое оружие, а? Под видом грозы? Может, началось, а?
Новый раскат грома.
Мария. Ой! Я с ума сойду от страха!
Ганс (обнимает ее). Ну-ну, что ты, девочка, не бойся.
Мария. Ой, Ганс, не могу. А тебе? Не страшно?
Ганс. Мне весело. (Целует ее.)
Мария. Ты что, Ганс?
Ганс. Тихо, тихо! (Опять целует.) Как ты мне нравишься!
Мария. Ой, Ганс! А Марта?
Ганс. Марта – это Марта. Я очень (целует) люблю (целует) Марту (поцелуй), очень (поцелуй), очень (поцелуй).
Мария. О Ганс!
Хустен (поет, приплясывая на столе). «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк!..»
Ганс. Так, дядюшка Хустен, так, так! Веселей!.. (Целует Марию.)
Полицейский. Э, э, Ганс!.. Пережаришь мой кусок!..
Ганс. Не волнуйся! Лови!
Не отпуская Марии, Ганс другой рукой выхватывает из огня кусок мяса и бросает Полицейскому. Тот ловит.
Штоп. Боже, чему вы радуетесь? Все пропало!
Ганс. Бросьте канючить! Такая гроза! Черт возьми, как мне весело! Включите музыку!
Штоп. Не включайте! Ничего не включайте! Никакого электричества! Еще не хватало пожара!
Полицейский. Пожар во время наводнения – это класс!
Ганс. Тогда споем! Все! Дружно! Дядюшка Хустен, ну-ка!
Поют. Вбегает Прохожий с портфелем и зонтиком. Попадает в воду.
Прохожий. О! А я хотел скрыться у вас от потопа!
Xустен. У нас у самих потоп! Наводнение!
Ганс. Тонем!
Нэф. Пробоина в трюме!
Смеются.
Учитель. Вы знаете, что такой грозы не было девяносто шесть лет?