Гамбит некроманта
Шрифт:
— Не дождешься…
Некр приоткрыл глаз и откатился в сторону, от души влепив в разинутую пасть дракона зеленым пламенем. В ответ с выросшего изо лба твари рога ударил луч, пропахавший в земле внушительного вида борозду.
— И чего Роман возится… — пробормотал некромант, с трудом поднимаясь и тотчас падая на колено.
— Некр!!! А!.. — заверещал Демон.
Дракон снова кинулся на мелкую, но зубастую добычу, но в этот момент позади Некра поднялась исполинская тень, поймала того за шею и отшвырнула.
— Черный рыцарь! — возопил Демон, но уже не столь истерично, скорее
— Жить захочешь — и не то призовешь, — просипел Некр, стараясь отдышаться. В глазах нехорошо двоилось, а колени дрожали: слишком много сил истратил за раз. Он бросил тени меч, и та поймала Демона двумя пальцами.
«Черный рыцарь» — слишком пафосное название, абсолютно не подходящее для одного из легендарных существ Нави. В Древнем Египте его звали Анубисом, в Вавилоне… ох, да какая разница? Не иначе Владыня в очередной раз помогла своему любимцу (по ее же собственным словам), попросив откликнуться на просьбу о помощи младшего из навских владык.
Назвать «рыцаря» его истинным именем, Некр, пожалуй, не решился бы. Для Яви одно лишь произнесение звуков могло быть пусть не фатальным, но потрясающим, отнюдь не в хорошем смысле данного слова. Сейчас же мир явный и без этого расшатывали всякие дрянные библиотекари, каким-то неизвестным образом, пережившие не просто века, тысячелетия.
— Наконец-то! — проронило существо, еще подрастая (Демон не отставал от него), становясь вровень с драконом. От одного лишь тона его голоса что-то внутри у Некра протяжно и сладко застонало, и он вынужденно схватился за припустившее сердце. Навь, вечная тоска по своему истинному миру становилась почти невыносимой в присутствии одного из ее владык.
«Дайте вышние силы, чтобы расплачиваться пришлось лишь тоской», — подумал он.
— Иди ко мне, ящерица! Давно я поджидал тебя по ту сторону звездного моста!
«Так вот как он видит Переход, — восхитился Некр. — Звездный мост — красиво. Жаль, я каждый раз не запоминаю дороги».
Впрочем, ему и не нужно.
Владыка замахнулся раскалившимся от синего огня, пляшущего по клинку и гарде, Демоном — Некр вряд ли мог бы его удержать такого, потому меч и не являл ему способность повелевать пламенем.
«Пламя — свойство стихий, — подумал Некр. — Однако Демон — навья сущность. Что ж, вот тебе и доказательство возможности слияния наших сил, глупый ты некромант, — того, что в пророчестве названо признаком разрушения мира. Демон являлся Виру, а до него — его учителю, учителю его учителя и так далее. И Явь все еще не пала. Пророчество лживо, а ты, идиот, отказался от ученика и тем самым заварил всю сегодняшнюю кашу».
Но наблюдать за боем и постигать истину времени не осталось. Жаркая воздушная волна швырнула Некра в котлован, он проехался боком по глине, измаравшись, как боров. В любое другое время подобное удручало бы, но сейчас было почти все равно. Оберега Некр достиг вовремя, чтобы привести в сознание Романа, от души влепив ему пощечину.
— Не время падать в обморок! Мир сам себя не спасет!
Тот, впрочем, не обиделся и не стал распускать руки в ответ, лишь посетовал:
— Не выходит. Не та полярность.
— Какие ты слова знаешь! — прорычал
— А… — но спросить или возразить Роман не успел.
— Будет та! — пообещал Некр, обнимая валун, словно самое дорогое для себя существо и единственное спасение. Впрочем, так то и было для Романа и нескольких миллиардов тех, кто точно не стоил жизни величайшего некроманта современности. — Давай же!
Рядом к валуну приложился Роман. Сцепил свои пальцы с его, поднажал, и внутри валуна что-то щелкнуло и сместилось. Едва не задев Некра по носу невесть откуда возникшими ресницами, открылся исполинский глаз. Некромант отпрянул и потащил за собой Романа, подкрепляя каждый шаг бранными выражениями. Тот сориентировался быстро: мало приятного лежать на чужих глазах, особенно когда те двигаются.
— Из котлована. Быстро!
Заклятие левитации существовало. Некр даже знал его, но сейчас забыл напрочь. Инстинкт самосохранения взял верх и над разумом, и над магией — вообще над всем. Ухватив Романа за запястье, он ринулся наверх, вопреки гравитации, скользкой глине и вообще всему на свете, мельком отмечая то, что бой навского владыки и некродракона не окончен, благодаря последнего за удобно вырытую траншею, а первого — за помощь; проговаривая немеющими губами:
— Выплеск сил в твою честь, Повелитель, благодарю за отклик, унеси их с собой.
На каком языке Некр произносил слова, он не понимал, да и не имело то ни малейшего значения.
Они рухнули в траншею одновременно. Вначале Роман, затем Некр приложил его по спине, но и не подумал подниматься или извиняться. Даже сквозь сомкнутые веки ударил ослепительный свет. Некр что было сил зажмурился и попытался ввинтиться носом, а заодно и глазами в загривок рыцаря — хоть так избавиться от невыносимого сияния. По щекам текли слезы, казавшиеся серной кислотой, поскольку щипали невыносимо. Боль заглушила все иные чувства, Некра она не только ослепила, но и оглушила, а потом его скинули с такой мягкой замечательной спины в грязь и холод.
Глава 14
Некр удобнее устроился на подушках, не без удовольствия обозревая гостя, решившего, наконец, нанести ему визит.
— Я вижу, ты избавился от той безвкусной дряни.
Роман провел по шее, ранее отяжеленной цепью, и поморщился.
— Избавили, — признался он после некоторой паузы (вероятно, боялся не совладать с голосом).
— Да ну? — Некр удивленно приподнял брови.
— Дуэль, — одновременно ничего не поясняя и говоря все, произнес Роман. — Как ты?
Дуэлянтов на время поединка отлучали от Ордена. Они могли посещать его, но лишались всех званий и регалий, не могли участвовать в сражениях, заниматься тактикой и стратегией, лишались права голоса.
— Я ведь просил не вызывать магистра, пока окончательно не встану на ноги! — игнорируя вопрос, воскликнул Некр.
— Секунданты не предусмотрены, а помогать издали ты не сможешь.
— Я?!
— Потому что я не допущу нечестности.
В спальне собственного особняка было хорошо и спокойно, достаточно тепло даже под тонким шелковым покрывалом. Но сейчас Некра прошиб озноб, равному которому он не испытывал давно.