Гамбит невидимки
Шрифт:
– Здравствуй, Филлис, - поздоровалась она.
– Я очень рада с тобой познакомиться.
– Здравствуйте, - ответила Филлис, и женщина опять с облегчением улыбнулась на это сдержанное приветствие. Потому что, это в самом деле было приветствие. Своего рода признание естественности всего происходящего.
Женщина про себя улыбнулась. Эта деревенская простушка скоро узнает, что противостоять внешнему дружескому расположению, прикрывающему железную волю к победе, невозможно. Мысленно она уже видела, как будущее складывается согласно с её желаниями. Сначала необходимо устроится здесь, потом
Уже была ночь. Она задула лампу в парадной спальне дома и только после этого опять стала думать о старике и удивительных вещах, которые он говорил и делал. Она лежала в кровати и задумчиво хмурилась. Наконец, уже почти засыпая, женщина пожала плечами. Безобидный, сказал о нем шофер. Что ж, тем лучше для него.
На следующее утро миссис Кармоди проснулась от шума на первом этаже. Она торопливо оделась с неприятным чувством, что её перехитрили уже в первый день её пребывания здесь. Ее предчувствие подтвердилось, когда спустившись, она застала старика и Филлис за завтраком.
На столе стояли ещё три тарелки с кашей, и миссис Кармоди молча уселась перед одной из них. На столе перед девочкой она увидела тетрадь, и тут же воспользовалась этим как предлогом, чтобы завести беседу.
– Делаешь домашнее задание?
– спросила она, как можно более дружелюбно.
– Нет!
– коротко ответила Филлис, закрывая тетрадь и поднимаясь из-за стола.
Миссис Кармоди не пошевелилась, чувствуя как к лицу приливает кровь. Не нужно волноваться, успокаивала она себя. Все равно ей нужно как-то подружиться с девочкой. Кроме того, ей ещё нужно кое-что узнать; о том, где хранятся продукты, о доме, о деньгах. Неожиданно для неё завтрак потерял всякий смысл. Она поднялась из-за стола, не доев кашу. На кухне она застала Филлис за мытьем посуды.
– Давай я помою, - предложила она.
– А ты вытирай. Потом добавила:
– Такими хорошенькими ручками не следует мыть посуду.
Она бросила на девочку быстрый взгляд и сделала третью попытку втянуть её в разговор:
– Мне ужасно стыдно, что я встала так поздно. Я ведь приехала сюда работать, а не отдыхать.
– Вы к этому привыкнете, - ответила девочка.
А миссис Кармоди улыбнулась про себя: опасное молчание было нарушено.
– А как у вас с продуктами?
– продолжала она.
– Вы их покупаете в каком-то определенном магазине? Твоя мама ничего не написала об этом в своем письме.
Она замолчала, сама почему-то испугавшись этого упоминания о письме. Некоторое время она стояла, держа неподвижные руки в воде для мытья посуды, потом заставила себя опять заговорить.
– Твоя бедная мать! Она написала такое грустное письмо! Я плакала, когда читала его.
Из-под полуопущенных век она видела, что у девочки дрожат губы, и она поняла, что на этот раз выиграла. На мгновение она почувствовала упоение от того, что каждый оттенок настроения и каждое слово, сказанное здесь, целиком зависит только от нее. Она торопливо проговорила:
– Потом мы подробнее поговорим об этом.
Девочка сквозь слезы проговорила:
– У нас кредит в магазине мистера Грэхэма в Агане.
Женщина поспешила в столовую, чтобы забрать оттуда оставшиеся грязные тарелки и скрыть выражение безудержного торжества во взгляде. Кредит! Ее ужасно волновал вопрос о том, как установить контроль над деньгами. Возможно, думала она, для этого придется принимать какие-то юридические меры. Но сначала необходимо завоевать себе положение в доме и в местном обществе. А тут, на тебе, такая удача - кредит! Теперь, только бы этот магазин Грэхэма принял её заказ. Но Филлис продолжала что-то говорить, и миссис Кармоди с усилием заставила себя вернуться к реальности.
– Миссис Кармоди, я хочу извиниться за то, что за завтраком я не ответила на ваш вопрос о тетради. Видите ли, соседи постоянно интересуются тем, что о них говорит прадедушка, поэтому за завтраком, когда он ещё в силах, я спрашиваю его, а ответы записываю. Я говорю ему, что хочу написать книгу о его жизни, когда вырасту. Я ведь не могла вам объяснить все это в его присутствии, правда?
– Конечно, - ответила миссис Кармоди.
А сама лихорадочно соображала: значит, соседи интересуются тем, что старик говорит о них. Тогда они будут заинтересованы в том, кто будет им сообщать последние пикантные новости, и постараются поддерживать с этим человеком хорошие отношения. Ей придется внимательно ко всему прислушиваться и, возможно, завести свою тетрадь.
Тут девочка заговорила опять:
– Я сразу хотела вам сказать, что у прадедушки дар предвидения. Может быть, вам трудно в это поверить, но...
Взгляд Филлис оживился от желания рассказать, и, конечно, женщина не могла не воспользоваться этим.
– Ну почему же, конечно, я верю тебе, - ответила она.
– Я не из тех скептиков, которые отказываются смотреть в лицо фактам! На протяжении всей истории были люди с необыкновенными способностями. И кроме того, я ведь видела собственными глазами, как мистер Уайнрайт прошел сквозь толстую калитку.
Голос её прервался. Ее собственные слова об этом из ряда вон выходящем происшествии вновь воскресили его со всей яркостью и реальностью ощущений, и она неуверенно закончила:
– Конечно, я верю!
– Я хочу сказать, миссис Кармоди, - продолжала Филлис, - чтобы вы не обижались, если вам покажется, что он говорит что-то неприятное. Он всегда думает, что говорит о том, что уже произошло. Кроме того, он все время говорит о вашей сестре, если вы женщина, и о вашем брате, если вы мужчина. Но он имеет в виду вас.
– Имеет в виду вас...
У женщины от услышанного даже голова закружилась, и она ещё долго думала об этом после того, как девочка уехала в школу, и даже после того, как в магазине Грэхэма приняли её заказ от фермы Уайнрайта простым: "О да, миссис Кармоди, мы знаем о вас."
Только в полдень она вышла на крыльцо, где сидел старик, и задала вопрос, давно мучивший ее:
– Мистер Уайнрайт, вчера вы сказали, что видели в Кемпстере мою сестру. Она что-нибудь сказала?
Она ждала ответа с таким напряженным нетерпением, что сама испугалась этого. Ее не оставляло странное ощущение, что все это ужасно глупо.