Гамбит. Пешки ходят первыми
Шрифт:
– Идите лесом и без карты! – ответила она боссу. Девушка развернулась по направлению к выходу, едва не врезавшись в человека, вставшего на ее пути.
– Кажется, я одет не по приему, – низким и глубоким голосом, прошедшим по ее коже морским бризом, ответил мужчина, перегородивший дорогу.
– Простите, – Эванс пыталась его обойти, но слишком поздно поняла, что кто-то схватил ее под локоть сильной рукой и потянул назад.
Нордэмское гостеприимство
Хромая по коридору к своему кабинету Дон Альберто Романо на секунду замер перед дверью, переводя дыхание. Давно
– Ты злишься, – Шарлотта даже не повернулась к нему лицом, листая свежую газету. Она выглядела, как и тридцать лет назад: худая и бледная, с тонкими чертами лица, волосы, в которых проглядывала седина, собраны в хвост на затылке, тонкие длинные пальцы осторожно перебирали хрупкие бумажные листы газеты, лежавшей у нее на коленях.
– Я не сказал тебе ничего, – Ал старался придать голосу спокойные интонации. Он был уверен, что у него получилось. Голос был ровным, без ноток нервозности и грубости, но она все же услышала.
– Отлично, значит, я ошиблась, – кивнула Эванс и отвернулась к окну, не желая продолжать разговор.
– Я не злюсь, – устало ответил Ал и встал у нее за спиной, опираясь на трость, – я в ужасе, если быть честным.
– Это нормально, – ничего назначившим тоном ответила женщина, будто разговаривала не с боссом мафии, а с соседом по парте.
Четыре десятка лет минуло с той поры, когда Ал списывал у нее на уроках английского и провожал до дома после занятий, а он все видел в ней ту же девочку с глазами цвета дымчатого кварца.
– Ты издеваешься, да? – Альберто только развел руками.
Нельзя сказать, что он был удивлен ее поведением, но по прошествии такого большого срока, проведенного среди обычных людей, Шарлотте Эванс следовало адаптироваться к человеческому общению. – Играть помешанную уже вошло у тебя привычку? – Романо плевался словами, как кот, наглотавшийся шерсти.
– А кто сказал, что я вообще нормальная, – отрешенно ответила Шарлотта, расправляя газетные листы на коленях узкими ладонями.
– Шарлотта! – прикрикнул Ал. – Давай не сейчас, ладно? – с нажимом продолжил он и завелся, расхаживая взад и вперед за ее спиной и стуча тростью по паркету.
– Как семья, как дети, – Эванс не отрывала глаз от мелкого печатного шрифта, изредка поправляя очки.
– Шарлотта, – уже мягче позвал он ее.
– А почему не спрашиваешь, как моя, – продолжила она, будто не слышала своего имени.
– Мне жаль,
– Ему жаль, – прыснула Шарлотта, впервые за время общения показав хоть какие-то эмоции.
– Лотти, – Альберто встал рядом с ней и положил ладонь поверх худой женской руки старого друга. – Я не знал, что Ашер займет место Хейза в отряде смертников, я просто надеялся тебя вернуть, парень воспринял все слишком буквально, – очень запоздало извинялся Романо. Его попытка вернуть своего консильери стоили жизни ее сыну, а он так и не извинился – не успел. Нордэм забрал не только сыновей Шарлотты, но и ее рассудок, как тогда думал Альберто.
– Знаешь, Ал, – Эванс выдернула свою руку из его. – Ты много добился и без меня. Да, вначале тебе было тяжело, но ты справился, – одобрительно кивала женщина. – Много достиг, через многое прошел, теперь ты вершишь судьбы, как когда-то те, кого ты сам пытался обыграть, – начала философствовать Шарлотта. – Возможно, мне не следует вмешиваться, и посмотреть, как ты будешь выкручиваться, – рассуждала она в пустоту.
От ее слов по спине Альберто побежал холодок. К такому ходу повороту событий он не был готов. Шарлотта Эванс могла играть умалишенную сколько угодно, но Альберто знал, что скрывается за этим пустым взглядом серых дымчатых глаз.
– Эванс, это не смешно, – грубо прервал он ее.
– Правда? Я просто не думала, что ты воспримешь все так буквально, – Эванс вернула ему запоздалые извинения за смерть своего первенца. Она подняла на него большие морионовые глаза и повела плечами, стряхивая его руку со своей.
– Мы так и будем тыкать друг друга в больные места, или все же обсудим дела? – попытался отвлечь ее Ал.
– О! И сразу в койку! – рассмеялась Шарлотта. Со стороны ее смех звучал весьма искренне, но Романо расслышал в нем лишь звенящую пустоту. В ее смехе не было души. Он был пуст и безжизнен – просто фальшивка. – А как же прелюдия? – Шарлотта сложила газету пополам и передала ее Альберто.
«Банда Зеленых Змей сжигает лечебницу Санспринг», – гласил заголовок. «Выживших нет», – добавлено шрифтом поменьше.
– Он бросил мне вызов, – кивнул Альберто. – Но ты жива, – вопросительно приподняв брови, посмотрел он на нее.
– Если гидре отрубить голову… – Эванс улыбнулась, приподнимая уголок бледных тонких губ.
– На ее месте появятся три новые, – заключил Альберто, – Хейз знает, что ты жива?
Шарлотта какое-то время молчала, приложив палец к губам.
– Не думаю. Он говорит тебе, что хочет поиграть и бьет по твоим слабым местам. О моем истинном состоянии он, скорее всего, не в курсе, – подытожила Эванс. – И о том, что ушла я не одна, – многозначительно посмотрев на Ала, продолжила она.
– У нас дочь Ронье. Если мы помашем перед мадам девчонкой, как красной тряпкой перед быком, она сдаст нам всех своих подельников с потрохами, – обрадовался он.
– И что она сделает? Ткнет пальцем в Недокельта и Хейза? Ал, это несерьезно, правда, – отмахнулась Эванс. – Такой козырь нельзя разменивать по пустякам, – немного обиженно сказала женщина.
– Тогда обменяем ее, – оживился Романо. – Отдам ей девчонку в обмен на картотеку со всей крышей мадам, – Альберто был весь в предвкушении. Такого жирного куска ему давно не доставалось. В картотеки главной сутенерши города хранилось множество имен и грех было не воспользоваться таким шансом.