Гамбит. Вендетта
Шрифт:
— Жень, я не хочу оставаться в этом городе. Хочу забыть все, что со мной тут произошло.
— Хорошо. — Я был с ней полностью солидарен. Она должна уехать, как можно дальше, чтобы вырвать из памяти этот город и то, что тут произошло. — Могу предложить кое-какой вариант, но прошу, сперва выслушай внимательно, подумай, а потом уже примешь решение.
Маша кивнула, отстраняясь от меня и тут же обнимая себя руками за хрупкие плечики.
Я выдохнул, собираясь с духом:
— Каин предложил одну клинику за бугром. Там отличные специалисты, которые помогут тебе
Но не успел я договорить, как она перебила:
— Я согласна. Мне все равно куда уехать — лишь бы подальше отсюда.
Не стал ничего говорить по этому поводу. Маша умная девочка, сама понимает, что я не смогу ей помочь так, как спецы.
— Тогда я возьму у Каина контакты и свяжусь с клиникой, чтобы тебя приняли.
Маша снова кивнула.
Горько улыбнулся, видя, как сестренке тяжело. Лицо осунулось и приобрело сероватый оттенок, волосы на голове спутаны и потеряли здоровый блеск, губы слегка потрескались от обезвоживания — слишком много пролито слез, да и сама она очень сильно исхудала.
— Хорошо. Тогда постарайся немного отдохнуть. Понимаю, что уснуть ты не сможешь, тогда, может, что-нибудь почитаешь или фильм какой посмотришь? — предложил ей.
— Не знаю, посмотрим. — Пожала она плечами, печально улыбнувшись.
А у меня снова сердце защемило от этой картины.
— Ладно, — кивнул ей, поднимаясь с кровати, — тогда я пойду, а ты отдыхай.
— Хорошо.
Немного постоял, глядя на сестренку, после чего все же покинул ее комнату, плотно прикрыв за собой двери.
Так, мне срочно нужно выпить!
Глава 9
Лег поздно. Нет, даже не так, скорее, лег рано утром, потому как ночь выдалась насыщенной на события: Тарас в моем подвале, Каин со своими ребятами, поездка в «Элегию», исчезновение Ольги…
Задумался, устраиваясь поудобнее в своей кровати и закидывая руки за голову.
В комнате царил полумрак из-за плотных темных штор, не пропускающих солнечных лучей. В прошлом мне это сильно помогало, когда я еще работал на Голева вместе с Кольтом, когда мы выполняли поручения: устраняли конкурентов или же просто несогласных с мнением Олега Владимировича.
Гнида!
Мазнул взглядом по комнате, отмечая аскетичность в интерьере: темные шторы на окне, широкая кровать — люблю, когда просторно и комфортно, две прикроватные тумбочки, шкаф-купе, на полу ковер — и все это цвета темного шоколада; на стенах черные обои с серебристым витиеватым узором и настенные часы, показывающие без пятнадцати восемь.
Моя берлога.
Усмехнулся. Об этом доме никто, кроме меня, Маши и Кольта не знает. Даже Диман и Каин не в курсе, где я сейчас обитаю. Да оно и к лучшему — чем меньше знающих, тем безопаснее. Да и схрон у меня тут имеется. Даже Кольт доверял мне свою «девочку», с которой ходил «на дело».
Как вспомню, сколько человек полегло от моей и его руки… Блядь, мне даже после смерти от этого не очиститься… Но это сейчас не имеет никакого значения, ведь если потребуется, я и пол города в крови утоплю, лишь бы с Машей ничего подобного больше не
Повернулся на левый бок, отвернувшись от окна в сторону двери. Всегда запираю ее, чтобы не проворонить незваных гостей. Но если таковые появятся, то пока они будут возиться с замком, я успею достать ствол, спрятанный один под матрацем, а другие в потаенном отделе в шкафу-купе. Еще, на всякий пожарный, в нижнем отделе прикроватной тумбы в секретном отделе спрятан тесак — я им не мало всяким ублюдкам горло перерезал.
Кроваво? Не спорю. Жестоко? Несомненно. Но ведь и я не божий одуванчик. Да, я может и убийца, но… Я никогда не трону женщин и детей. Убрать несговорчивого конкурента? Хорошо, если это только не конкурент женского пола, а мужик. Тогда тут встанет лишь вопрос цены. Криминального авторитета? Да не вопрос, дайте наводку — уберу в два счета.
Горько усмехнулся. Я — монстр. Жестокий и беспощадный… не знаю, что такое жалось к мразям, не ведаю сострадания к тем, кто убивает невинных людей. Я — бесчувственная машина по отношению к врагам. Но Маша… Она — мой светлый лучик в черной, словно деготь, душе. Она рассеивает ту тьму, что взращивалась годами… И как же больно видеть ее страдания!
Скрипнул зубами.
Голев ответит за то, что отдал тогда тот приказ! Я заставлю его поплатиться за это!
Тряхнул головой, прогоняя тяжелые думы — нужно как следует отоспаться, прежде чем браться за поиски моего бывшего шефа.
Устроившись поудобнее и запихав руки под подушку, крепко ее обнимая, не заметил, как тут же погрузился в сон, но… Сука, лучше бы я не засыпал вовсе, потому как мне приснился тот сраный подвал, в котором измывались надо мной и моей сестрой…
Вокруг кромешная темнота и тишина, способная свести с ума. Я не мог сориентироваться, где нахожусь — кажется, мне отшибло память. От неудобной позы руки «затекли», ребра, живот, ноги и голова болели, словно я попал под каток.
Хочется пить и спать. Забыться тяжелым сном… Память по кусочкам начинает возвращаться, причиняя боль от пережитого.
Уроды! Какие же они уроды! Шеф — сука! Пидор гнойный, которого давно пора было «завалить», нахер! Гнида! А Кольт — красавчик! Правильно сделал, решив все же съебаться от этого педрилы! Мы уже с ним как-то обсуждали этот вопрос, и я поддержал друга. Сам бы свалил, но пока не получается — за Машку переживаю, мало ли, что этот гандон может ей устроить! А сеструху нужно обезопасить, прежде чем валить из страны, сменив все документы.
Блядь, не успел. Эх, мне бы еще хотя бы месяцок, чтобы подготовить все пути к отступлению… Но шеф оказался быстрее.
Как же хочется пить! Третьи сутки в этом темном, вонючем подвале, третьи сутки пыток и издевательств, и все лишь для того, чтобы узнать, куда же делся Кольт.
Сглотнул, поморщившись от боли во рту. Суки, все лицо в кровавое месиво превратили, даже несколько зубов выбили, нос сломали, один глаз заплыл и почти не открывается. Гниды! Дайте мне только выбраться из кандалов, я вам, суки, устрою судную ночь! Всех заживо закопаю, и даже глазом не моргну.