Gamemaster
Шрифт:
– Куда лезешь, челядь?! Смердам вход только с хозяевами. Пшли прочь, голодранцы!
– и равнодушно оперся на свое копье, полностью игнорируя наше присутствие. Судя по всему, он решил, что с нас довольно и разговор закончен. Только вот в мои планы это не входило.
Сказать, что я поразился до глубины души, значит не сказать ничего. И не только поразился. Я почувствовал, как внутри поднимается темный, как сама ночь, гнев. Не люблю я, чтобы со мной ТАК разговаривали. Мое самолюбие было моей ахиллесовой пятой, и я об этом знал. Впрочем, я также знал, что эмоции это плохой советчик, так что задавил их усилием воли и заговорил глухим голосом:
– Ты где тут смердов увидел, нечисть?!
Флегматичная физиономия стражника приобрела слегка
В этот момент напарник обезоруженного, схватившийся было за рукоять короткого меча после моего демарша, расслабился и ухмыльнулся задорно:
– Да он, Ждан, никак на кулачках с тобой смахнутся желает!
Этот самый Ждан покраснел, словно вареный рак. Могу его понять. Для воина потерять свое оружие от того, кого ты и за человека не считаешь, есть величайший позор и стыд. Именно на это я сделал ставку и не прогадал. Охранник, потерявший копье, угрожающе хмыкнул и прогундосил в бороду:
– Бьюсь об заклад, что сейчас научу этого оборванца уму-разуму. Медную гривну ставлю! Принимаешь?
– он обернулся на своего напарника. Ответить тот не успел, потому что ему ответил я.
– Я принимаю!
– и, увидев, что Стас пытается что-то вставить, я пресек его речь жестом. Ни к чему моему противнику знать, что у меня в кармане - вошь на аркане. Пустота, то бишь. Пусть уверенность моя в победе не была железобетонной, но кто не рискует, тот не пирует.
– Добро - осклабился Ждан и молча принялся стягивать с себя свою кольчугу и поддоспешник.
Вы вызвали стражника Ждана на дуэль! Приготовтесь!
Разоблачившись, он принял героическую позу и стал играть мускулатурой. А мускулатура, нужно признать, была весьма впечатляющая. Выпуклая и рельефная, с одного взгляда понятно, что тренированная и в тонусе. Мой противник находился в прекрасной физической форме. Но я продолжал смотреть на него в упор с безмятежным выражением, игнорируя его глупое позерство, лишь еще больше убедившее меня, что я не зря принял спор. Люблю таких самовлюбленных красавчиков.
– Ждан, поостерегись. Ты прошлую виру не всю выплатил. Еще одного до смерти изобьешь и воевода сам тебя на кол посадит - напарник пытался остановить грубияна, но тот попытки эти проигнорировал.
– Я его аккуратненько, не до смерти. Нешто мне за честь заморыша этого убивать?
Я снова проигнорировал его реплику. Гораздо больше меня заинтересовали слова о непонятной "вире". Нужно будет этот момент прояснить. Слово было, вроде как, знакомым, но что именно оно означает, вспомнить я никак не мог.
Осознав, что взять меня "на арапа"
Поверженный оппонент, осознав, в каком положении находится, взвыл от обиды. Прекрасно его понимаю - ты только что твердо стоял на ногах, но миг, и мир переворачивается вверх тормашками, а ты лежишь, уткнувшись лицом в дорожную пыль. И не тебе восседает некто, кого ты до этого момента считал кем-то, вроде надоедливого комара. Принять такой факт человеку психологически неподготовленному тяжело. Правильно говорят умные люди - никогда не недооценивай своего противника, не давай ему лишнего преимущества.
– Пусти, путник!
– просипел Ждан снизу.
Вот как, уже не оборванец и не смерд, а путник. Я быстро продвигаюсь в местной иерархии.
– Моя взяла?!
Я не собирался его отпускать, пока он не признает поражение. Тот с ответом не спешил, надеясь видимо, вырваться из моего захвата. Что же, покажем ему всю бесперспективность этой затеи. Нужно-то всего лишь вот так коленкой надавить на лопатку. В ответ явственно услышал, как щелкнул плечевой мыщелок, а следом затрещали и без того вытянутые и напряженные мышцы Ждана. Тот замычал и задергался, после чего я ослабил хватку. Наконец охранник невнятно пробубнил в ответ что-то согласное, и я, отпустив заломленную руку, отступил назад. Ждан немедленно вскочил, упершись в меня тяжелым взглядом поигрывая желваками. Но такая демонстрация угрозы, после того, как ты только что находился в весьма унизительной позе задницей к небу, выглядит не очень впечатляюще, и я лишь усмехнулся в ответ. Видно, что он со всех сил сдерживается, чтобы снова на меня не наброситься. Все таки, кое-что из этого урока он для себя извлек.
– А он ведь в чистую тебя отделал - насмешка его напарника хлестнула того, словно ударом тока и сорвала предохранители, включившиеся было в его голове. Стражник, взревев словно бык на родео, снова кинулся на меня, расставив руки в стороны. В этот раз я не стал уклоняться, а даже наоборот, слегка подался к нему навстречу, вызвав у того торжествующую улыбку. Но в тот момент, когда наши тела соприкоснулись, моя правая нога, подобно змее обвила его опорную конечность, левая рука, а следом за ней и плечо, поднырнули под кольцо захвата стражника. Далее последовал легкий толчок, и мы летим на землю. Вернее, падает Ждан, а я контролируемо приземляюсь. И сразу же, не теряя времени, закрываю ногами замок на удушение, а руками вновь беру на залом его правую конечность. Он хрипит, наливаясь кровью, и силится разорвать захват, но попытки его тщетны. Из этого захвата в партере вырваться можно, лишь многократно превышая меня в показателях физической силы, либо заработав перелом или вывих. Я спокойно выжидаю, когда передавленная сонная артерия выдаст недостаток кислорода мозгу противника. Ждать совсем недолго, вены на лбу моего соперника пугающе вздуваются, морда лица наливается зловещей краснотой, после чего его глаза начинают закатываться, а руки опадают. Я не стал доводить удушающий до полной отключки и ослабил хватку.