Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— С ума сошел?! В любой момент эти сыны шлюх дрогнут, и мы их положим. Победа близка!
— Нет, это не так! — заревел Бостар. — Нам надо отступать. БЫСТРО.
Некоторые из воинов Сафона неуверенно поглядели на них.
Сафон яростно поглядел на Бостара, но понял, что тот не шутит. Подбадривая криками своих людей, он выбрался из первого ряда. С руками и лицом, залитыми кровью, брат походил на порождение подземного мира.
— Совсем мозги потерял? — прошипел он. — Враг наконец-то начал отступать. Еще один хороший рывок, и они побегут.
— Уже поздно, — спокойно ответил Бостар. — Не видел, что
— Нет. Я смотрел вперед, а не назад, — мгновенно возразил Сафон.
У Бостара сжались кулаки от такого намека.
— Ладно, тогда я скажу. Вся наша атака захлебнулась.
— И что? — оскалившись, спросил Сафон. — Эти псы, лишенные матерей, в любой момент бросятся бежать. И у нас будет позиция внутри стен.
— Где нас порежут на куски и уничтожат, — ответил Бостар, ткнув пальцем в грудь Сафону. — Ты еще не понял? Мы здесь одни!
— Трус! — заорал Сафон. — Смерти испугался, вот и все!
Гнев охватил Бостара.
— Когда придет время, я буду биться и умру за Ганнибала! — крикнул он. — Более того, сделаю это с гордостью! Но есть разница между смертью со смыслом и смертью по глупости. Ты ничего не достигнешь, принеся в жертву себя и своих воинов здесь и сейчас.
Сплюнув, Сафон развернулся, чтобы вернуться в бой.
— Стоять!
Приказ Бостара прозвучал как удар кнута.
Одеревенев, Сафон остановился, не оборачиваясь к Бостару.
— Как старший по званию, я приказываю тебе немедленно отвести твоих воинов! — крикнул Бостар громко, чтобы его услышал каждый.
Поняв, что побежден, Сафон развернулся.
— Да, командир! — прорычал он. — Слышали приказ? — крикнул он громче. — Отходим!
Воинов Сафона не пришлось долго уговаривать. Взбодренные тем эффектом, который произвели дротики на забиравшихся по склону карфагенских воинов, защитники крепости снова пошли в наступление. Позади них уже несли новую порцию зажженных дротиков. Даже мирные жители, воодушевившись, принялись бросать во вражеских воинов камни и обломки кладочного раствора.
Это еще больше обозлило и унизило Сафона, убедившегося, что старший брат оказался прав и не зря дал команду отступать.
«Дурак, — сказал он сам себе. — До победы было рукой подать».
Ганнибал вместе с Малхом и Алете ждали их внизу склона. Командующий тепло поприветствовал братьев.
— Мы уже начали за вас беспокоиться, — заявил он.
Малх что-то одобрительно буркнул.
— Сафон не хотел прекращать бой, — великодушно рассказал Бостар.
— Последним уходишь с поля боя? — сказал Ганнибал, хлопая Сафона по плечу. — Но хватило ума понять, что надо отступить. Хороший воин! Когда эти дети грязных шлюх заставили запаниковать подкрепление, не было смысла там оставаться, а?
— Нет, командир, — краснея и склоняя голову, ответил Сафон.
— Вы оба очень старались, — ободряюще сказал Малх. — Но в этот раз не вышло.
Ганнибал принял реакцию Сафона за разочарование.
— Забудь, парень. Шпионы сообщили, что у них заканчиваются припасы. Мы скоро возьмем город! А теперь осмотри своих раненых.
Сказав это, он махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
— Пошли, — сказал Бостар, уводя Сафона.
— Отпусти! — прошептал Сафон, пройдя пару шагов. —
— Тогда и не веди себя как ребенок! — ответил Бостар, отпуская его руку. — По крайней мере, мог бы поблагодарить меня. Я не обязан был прикрывать тебя перед Ганнибалом.
Губы Сафона скривились.
— Будь я проклят, если сделаю это.
Бостар возвел взгляд к небесам.
— Конечно нет! С чего бы тебе признать, что я только что спас твою задницу от хорошей порки?
— Иди на хрен, Бостар, — отрезал Сафон. Он чувствовал себя окончательно загнанным в угол. — Ты ведь всегда прав, так? Все тебя любят, эдакого идеального командира!
Резко развернувшись, он пошел прочь.
Бостар поглядел ему вслед. Почему он не отправился рыбачить вместо Ганнона? Тут же пожалел о такой мысли, но ощущение оставалось с ним долго, даже когда он начал собирать команды, чтобы подобрать раненых.
Так продолжалось еще два месяца. Каждый штурм, начатый карфагенянами, наталкивался на ожесточенное и непреклонное сопротивление защитников города. Винеи постоянно пробивали дыры во внешней стене, но атакующие не могли довести штурм до конца, несмотря на огромное численное превосходство. Отношения между Бостаром и Сафоном так и не улучшились, а постоянные дела означали, что им было легко избегать друг друга. Когда братья не участвовали в сражениях, то спали или присматривали за ранеными. Малх, которому Ганнибал поручил и другие дела, помимо командования фалангой, был не в курсе разгоревшейся между ними вражды.
Разгневанный таким ходом осады, полководец вскоре приказал построить другие осадные машины — не только винеи, но и многоярусную осадную башню, тоже на колесах. В ней установили катапульты, а сотни солдат, расположившихся на разных ярусах, можно было доставить в самое слабое место обороны города. Мощь метательных орудий башни была так велика, что с ее помощью оказалось вполне возможным без труда очистить стены города от защитников, чтобы подтащить вперед деревянные галереи, по которым пехота смогла бы без помех подходить к стене. Карфагенянам повезло, что стены крепости были сложены на глиняном растворе, а не на цементном. Расположившись внутри террас, воины взялись за кирки и стали подкапывать основание стены. Стена рухнула, и штурмующие приободрились, но ненадолго. Позади пролома карфагеняне увидели насыпанный полумесяцем земляной вал, который приготовили загодя, понимая, что стена рухнет. Из-за вала их снова принялись закидывать фалариками.
Но, несмотря на дождь горящих дротиков, безжалостная решимость и численное превосходство карфагенян сыграли свою роль. Сагунтийцы не могли вовремя восстановить стену, а непрекращающиеся атаки наконец позволили карфагенянам закрепиться внутри. Несмотря на героизм, защитники крепости не смогли выбить их обратно. В последующие дни карфагеняне закрепили успех, но близилась зима, а тут еще Ганнибалу пришлось отлучиться, когда началось крупное восстание враждебных племен, живших у берегов реки Тагус. Магарбал, командир, оставленный им в качестве заместителя, взялся за дело с удвоенной энергией. Позицию внутри стены расширили, и вскоре поредевших защитников оттеснили во внутреннюю крепость. Положение штурмующих облегчило и то, что осажденные начали нести потери от холеры и иных болезней. Еды и припасов у них осталось очень мало.