Ганс
Шрифт:
Он что-то вытаскивает, затем захлопывает панель и бежит за угол гаража.
Мои глаза расширяются.
Это…?
Прежде чем исчезнуть в темноте, он встряхивает пластик, и он разворачивается, образуя нечто, что можно описать только как мешок для трупов.
Я подавляю совершенно неуместное желание рассмеяться.
Человек с подвалом, полным оружия, и камерами, снимающими мой дом, который также хранит мешки с телами в своем грузовике, должно быть красным флагом. Верно?
Я остаюсь на своем месте, не
Если он бежит с этим на задний двор, значит, этот человек мертв.
По сигналу Ганс появляется снова с загруженной сумкой, размером с человека, перекинутой через плечо.
Не прошло и минуты.
Должно быть, он хорошо умеет упаковывать тела.
Ганс останавливается у задней части грузовика и наклоняется вперед, надавливая плечом, отчего тело с грохотом падает в кузов.
Удар отдается эхом по всему автомобилю, и я хмурюсь.
Фу.
Ганс захлопывает задний борт, устанавливая его на место, затем натягивает выдвижную крышку на верхнюю часть кузова грузовика, скрывая от посторонних глаз то, что находится внутри.
Он открывает дверь, но прежде чем сесть обратно в грузовик, достает из кармана в двери маленький флакончик дезинфицирующего средства для рук и смазывает им руки.
«Безопасность превыше всего», — пытаюсь пошутить я.
Ганс кладет бутылку обратно в карман, затем забирается внутрь. «Осторожность никогда не помешает».
«Судя по количеству твоих шрамов, я предполагаю, что ты усвоил это на собственном горьком опыте». Я закрываю рот, но Ганс просто пожимает плечами.
«Трудные уроки — это те, к которым обычно прислушиваешься лучше всего».
Я думаю об этом и вынуждена согласиться.
Ганс везет нас с нашей улицы, через наш маленький район, к главному шоссе.
«Итак…» — я растягиваю слово. «Есть ли причина, по которой мы берем труп на увеселительную прогулку? Разве копам нравится служба доставки жертв убийства?»
«Мы не будем привлекать полицию».
Его слова не должны были бы принести мне облегчение, но я не хочу провести свою жизнь в тюрьме за случайное убийство человека.
«А что, если люди спросят…»
Ганс качает головой, прежде чем я заканчиваю: «Не произошло ничего, о чем можно было бы спросить».
"Но-"
«Ничего не случилось, Кассандра. Никто не умер у тебя во дворе. Хочешь поговорить об этом, мы можем поговорить. Но ты говоришь об этом только со мной, ладно?»
Я сжимаю губы, затем киваю. «Хорошо».
«С точки зрения всего мира, все, что произошло, это то, что ты пришла ко мне домой, и мы решили провести ночь в отеле».
"Отель?"
Ганс сворачивает с шоссе на боковую дорогу. «Нам нужно немного пространства
Не думаю, что я ездила по этой дороге, и, судя по всему, тут не так уж много интересного.
«Когда ты сказал, что у тебя есть и другие дома…»
«Не здесь», — отвечает Ганс. «У меня была квартира в центре города, над моим клубом, но сейчас там живет менеджер и его семья». Он постукивает пальцами по рулю. «Несколько месяцев назад право собственности перешло к зарубежной развлекательной компании, так что никто не должен туда ходить и искать что-либо. А если кто-то и придет, у меня хорошая охрана».
Я повторяю себе первую часть. «У тебя есть клуб?»
«Я просто владею им. Я им не управляю».
«Это ночной клуб?» Не знаю, почему меня это так зацепило.
«Скорее место проведения. Концерты и все такое».
Это не похоже на то, что понравилось бы Гансу. «Почему?»
Он барабанит пальцами по рулю. «Всякие люди постоянно приходят и уходят из такого места. Половину времени едва можно понять, кто есть кто».
Его ответ загадочен. И мне кажется, что это как-то связано с причиной, по которой он хранит мешки для трупов в кузове своего грузовика.
Я сглатываю, думая о теле, подпрыгивающем в кузове грузовика. «Парень, которого я убила… Он был плохим парнем, да?»
Не знаю, почему я ожидаю, что Ганс знает ответ на этот вопрос, но я хочу чувствовать себя лучше от того, что мне не будет плохо.
«Он был нехорошим», — отвечает Ганс. «Но мне нужно получить больше информации».
«Как нам это сделать?»
Он достает телефон из кармана. «Мне нужно сделать несколько звонков».
Я похлопываю по карману толстовки, зная, что именно туда я положила телефон, когда была еще в подвале.
Как он…?
Начинает звонить телефон, и я вижу, как он на секунду смотрит на него, словно принимая какое-то решение, а затем подносит трубку к уху.
Он собирался включить громкую связь, а потом решил этого не делать?
Несмотря на то, что звук идет через телефон, он все равно подключен к грузовику, поэтому на экране приборной панели отображается, что звонок совершается кому-то по имени К.
«Кармина», — приветствует Ганс. «У меня проблема».
К — значит Кармина.
И тут я слышу на другом конце провода безошибочно узнаваемый женский голос.
Ревность, которую я испытываю, настолько мгновенна, что я даже не успеваю осознать, что я делаю, пока не начинаю двигатся.
Мой палец нажимает на экран на приборной панели, переключая звук на грузовик.
Раздается щелчок, и на другом конце провода в динамиках раздается тишина.
«Ганс?» — подсказывает женский голос.
Я скрещиваю руки и смотрю на профиль Ганса.