Ганзейцы. Савонарола
Шрифт:
Поэтому приглашение к больному не особенно опечалило его. Он спокойно простился с семьёй и друзьями; затем без всяких опасений, с радостной надеждой на торжество науки последовал за своими провожатыми, которые повели его через мост на Тибре, а оттуда в Ватикан.
Иннокентий VIII с нетерпением ожидал прибытия еврейского врача. Естественно, что в том положении, в каком он находился, мысль об исцелении всего больше занимала его и ему было безразлично, кто будет его спасителем. Самые драгоценные мощи и чудотворные средства церкви оказались бессильными; теперь он возложил все свои надежды на искусство знаменитого еврейского врача и решил заранее подчиниться его предписаниям. Кардиналы
Между тем Исаак осмотрел больного, окончательно убедился в справедливости своих предположений и смело заявил, что, по его мнению, можно испробовать ещё одно средство для спасения драгоценной жизни. Оно состоит в том, чтобы с помощью искусной операции влить здоровую и молодую человеческую кровь в жилы расслабленного старика.
Это заявление произвело сильнейшую сенсацию. Известно было, что не раз делались попытки вливания крови молодых животных в жилы человека; но так как при подобных операциях никто не обращал внимания на жизнь животного, то последнее обыкновенно обрекалось на смерть. Но теперь еврейский врач осмелился сделать предложение пожертвовать человеческой жизнью, чтобы доставить исцеление папе. Самые разнообразные, ощущения отражались на лицах людей, окружавших постель больного: испуг, удивление и негодование смешались с отвращением.
Быть может, при других условиях никто не нашёл бы ничего ужасного в этом предложении, но теперь оно было принято с особенным недоверием, так как возбудило подозрение, что еврей имеет при этом коварное намерение нанести чувствительный удар церкви в лице её главы. Что скажет Европа и весь христианский мир, если жизнь папы будет спасена ценой человеческой жизни? Разве это не будет прямым отрицанием всех христианских воззрений! Если даже найдутся родители, которые за большое вознаграждение согласятся рискнуть жизнью своих детей и операция для последних обойдётся благополучно, то это не изменит факта, что человеческое существование подвергнуто было опасности для исцеления святого отца.
Сам Иннокентий вполне сознавал это, но желание выздороветь было так сильно, что он не решился отвергнуть предложение врача. Тем не менее, чтобы успокоить свою совесть и соблюсти хотя бы внешне свою обязанность блюстителя христианских заповедей, он спросил еврея: не подвергнется ли опасности жизнь тех людей, кровь которых будет употреблена для восстановления его сил? Исаак ответил с уверенностью, что если будут приняты надлежащие меры предосторожности, то он надеется возвратить здоровье его святейшеству без малейшего вреда для того человека, кровь которого послужит целительным средством. Этот ответ рассеял последние сомнения святого отца — он отдал приказ, чтобы немедленно были выполнены все распоряжения еврейского врача и найдены были богобоязненные люди, которые согласились бы дать свою кровь для исцеления главы церкви.
Кардиналы удалились с остальными врачами в отдельную комнату, чтобы на свободе обсудить все обстоятельства дела. Различные страсти волновали их и выражались в злобных взглядах и словах. Хотя никто из них не решился протестовать против желания папы, но все были одинаково раздражены и считали необходимым придумать какое-нибудь жестокое наказание ненавистному еврею. Один из присутствовавших врачей бывал в доме Исаака и знал его семью, поэтому он первый предложил нанести своему сопернику такой удар, который заставил бы его выстрадать сторицею за
Когда кончилось совещание, все вернулись в комнату больного. Один из кардиналов объявил, что во избежание неудовольствия со стороны народа необходимо сохранить величайшую тайну, поэтому Исаак Иэм должен остаться в Ватикане и немедленно произвести операцию. Вслед за тем отдан был приказ принести нужные инструменты и послать в город надёжных людей, которые приискали бы для операции двух здоровых детей или юношей.
Учёный еврей был крайне доволен таким исходом дела и тотчас же занялся приготовлениями к операции. Остальные врачи, под видом мнимого участия, предложили ему свои услуги, чистили и приводили в порядок принесённые инструменты.
Наконец, вошёл слуга и таинственно сообщил еврею, что приведены два мальчика, и если он желает видеть их, то должен выйти в соседнюю комнату.
Исаак, нетерпеливо ожидавший этого известия, тотчас же последовал за слугой. Но он едва не лишился чувств, когда, переступив порог, увидел своих двух сыновей, привезённых из гетто. Их окружали кардиналы с торжествующими лицами и внимательно следили за каждым его движением.
Что оставалось Исааку? Он с отчаянием взглянул на своих врагов, но их лица не выражали ни малейшего сочувствия к его положению. Мучительный страх отца за жизнь детей был так же чужд римским кардиналам, как и тихое семейное счастье; вдобавок они смотрели на Исаака как на представителя ненавистной нации, осудившей на смерть основателя их религии, который на вечные времена заклеймил её своим проклятием.
Слабая тень надежды на минуту промелькнула в уме несчастного Иэма; ему казалось, что он нашёл желаемый исход.
— Разве я могу подвергнуть опасности жизнь моих собственных детей! — воскликнул он. — Нет, это выше человеческих сил! Вы не потребуете от меня подобной жертвы...
Один из кардиналов, особенно ненавидевший евреев, с негодованием заметил ему:
— Не ты ли хотел подвергнуть такой же опасности христианских детей! Ты сам сделал это предложение, которое глубоко возмутило всех нас, теперь у тебя нет иного выбора, как вынести последствия своей дерзости, чтобы спасти себя от неминуемой гибели. Разумеется, ты употребишь все средства, чтобы сохранить жизнь своих сыновей, и таким образом избавишь святого отца и его окружающих от напрасного нарекания. Оставь пустые отговорки и приступай скорее к делу, если не желаешь, чтобы тебя и твоих сыновей постигла вся строгость законов. Тебе известно, что таким, как ты, нечего ждать пощады!
Исаак Иэм ещё раз с отчаянием взглянул на своих врагов. Он напрасно напрягал свой ум, чтобы найти выход. Какая польза была в том, что он всю жизнь посвятил науке и заслужил уважение своих единоверцев? Сознание полной беспомощности подавляло его, теперь ничто не могло вывести его из этого ужасного положения. Наконец, у него появилась внезапная решимость мужественно выдержать испытание, ниспосланное ему судьбой. Он подошёл к детям и, прижав к своему сердцу, покрыл их головы горячими поцелуями.
— Не бойтесь, — шепнул он им, — Иегова не оставит сынов Израиля! Они привели вас сюда в надежде, что моя дрожащая рука не выполнит трудного дела...
Затем он обратился к кардиналам и сказал решительным, почти торжественным тоном:
— Я к вашим услугам, можно приступать к операции.
Слуга отворил дверь. Иэм, взяв за руки обоих мальчиков, спокойно вошёл в комнату больного папы, хотя мертвенная бледность покрывала его лицо. Здесь он застал других врачей; кардиналы остались в соседней комнате и с нетерпением ожидали результата операции.