Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода
Шрифт:
В течение следующих двадцати лет города взяли под свой контроль и другие три конторы. В 1361 г. в Новгород прибыло посольство, возглавляемое двумя членами городских советов Любека и Висбю. Посланники сообщили обитателям «Немецкого подворья», что в будущем те не имеют права выпускать ни одного указа без согласия Любека, Висбю и трех ливонских городов. Данное решение подтвердило не только подчинение контор Ганзе, но и растущее влияние ливонских городов, которое вначале было очень слабым. Контора в Бергене, куда по большей части стекались купцы из Любека, менее склонна была демонстрировать независимость – более того, в реальности она никогда не была независимой. В 1343 г. король Магнус Эрикссон, подтвердив прежние привилегии вендских городов, официально признал статус конторы. В 1365 г. контора запросила одобрения для ряда принятых ею правил. Судя по подробному ответу Любека, город получил практически полную власть над конторой. В лондонской конторе, как и в брюггской, уже в конце XIII в. появился собственный устав; в последние годы правления Эдуарда III ее встревожили
Итак, четыре главные конторы, игравшие важную роль в структуре Ганзы, удалось подчинить без труда. Можно назвать очень немного случаев, когда какая-либо из них позже пыталась сбросить ярмо зависимости. Иного трудно было ожидать. Когда иностранные государства пытались урезать привилегии немецкого купечества, они прибегали к поддержке городов. Только города способны были оказать им действенную защиту. Власть Ганзейского собора над купеческими общинами за рубежом виделась и необходимостью, и выгодой.
Однако ганзейскому посольству в Брюгге в 1356 г. не удалось разрешить спорные вопросы между Фландрией и немецкими купцами. В последующие месяцы отношения стали еще более напряженными. Город Брюгге, которому очень нужны были деньги, обложил новыми налогами коммерческие операции. Обесценивание валюты вызвало рост цен со стороны землевладельцев, брокеров и перевозчиков, а понятие основных продуктов питания распространилось на соль и зерно, которыми ранее иностранцы могли свободно торговать друг с другом, «с корабля на корабль». Все вышеуказанные меры сочли нарушением ганзейских привилегий. И все же главным поводом для жалоб оставался отказ выплачивать компенсации. Любек в особенности требовал решительных ответных действий. По его инициативе был созван еще один Ганзейский собор, на котором предстояло решить вопрос о переводе конторы. Впрочем, собор в Любеке, который прошел в январе 1358 г., не отличался полной представительностью. На соборе были представлены вендские, саксонские и прусские, но не вестфальские и не ливонские города – очевидно, последние не хотели рисковать. Зато Висбю и шведские города прислали свое письменное одобрение. На соборе приняли решение о блокаде Фландрии.
Ганза предприняла смелый шаг, особенно если сравнить блокаду 1358 г. с более ранними. Больше не делалось попыток разграничить город Брюгге и графа Фландрии; их считали равно ответственными за нарушения ганзейских привилегий. Поэтому блокада была направлена на всю Фландрию, включая Антверпен и Малин (Мехелен), недавно приобретенный графом Луи де Малем. От немецких купцов потребовали до 1 мая покинуть Фландрию и переехать в Дордрехт. Ганзейским кораблям запрещалось заплывать за Маас. Им разрешалось вести торговлю только севернее Мааса, ставшего своеобразной границей. Кроме того, запрещалось продавать товары фламандцам или купцам, которые направлялись во Фландрию. Соответственно покупать товары из Фландрии также запрещалось. По возвращении домой немецкие купцы обязаны были представить сертификаты, выпущенные городскими властями Нидерландов, в которых они вели дела. Данное обязательство распространялось даже на корабли, которые отправлялись в Англию, Шотландию или Норвегию, потому что капитаны могли поддаться искушению и по пути наведаться во фламандские порты. Предусмотрели и случаи, когда суда могли оказаться в запретной зоне из-за встречных ветров или шторма: им тоже запрещалось выгружать грузы во Фландрии. Любое неповиновение, как города, так и отдельного лица, каралось вечным исключением из Ганзы.
Блокада, пагубная для обеих сторон, особенно тяжело сказывалась на Брюгге, который всячески пытался положить ей конец. Но ставки были настолько высоки, что переговоры тянулись целых два года. Фламандцы безуспешно пытались минимизировать действие блокады. Они предоставили Кампену все привилегии, которыми пользовалась Ганза, на том условии, что Кампен будет поставлять Брюгге немецкие товары. Власти Брюгге пытались переманить на свою сторону Кёльн; но, вопреки их ожиданиям, Кёльн настаивал на еще более строгой блокаде. И все же последствия блокады сказались не сразу, тем более что полностью предотвратить контрабанду не удалось. Однако оскудение потока восточных товаров вызвало резкий спад фламандской экономики. 1359 г. в Нидерландах выдался неурожайным, поэтому дефицит прусского зерна ощущался особенно остро. Зимой того года из-за сильных дождей повозки с зерном из Пикардии не смогли преодолеть вброд Сомму. Весной 1360 г. вендские города решили перекрыть датские проливы, чтобы помешать судам прусских контрабандистов перевозить зерно в Нидерланды.
В конце концов фламандцам пришлось, более или менее полностью, признать требования противной стороны. Летом 1360 г. заключили мир, блокаду сняли, и в сентябре немецкие купцы вернулись в Брюгге. Ганзейцы добились подтверждения всех своих привилегий; во избежание двояких толкований они описывались очень подробно. Отдельные
Итак, экономическая война окончилась сокрушительной победой Ганзы. Она продемонстрировала, что более тесный союз между городами и принесение в жертву местнических интересов в конце концов приносят свои плоды. Важно, что Бремен, чье купечество оставалось вне Ганзы с конца XIII в., именно тогда попросил о повторном вступлении в Ганзейский союз. Город приняли обратно, но на довольно жестких условиях [7] . По всей Северной Германии стало известно, что единственным способом для отдельных городов достичь процветания стала принадлежность к Ганзе.
7
Документ № 18. Некоторые историки не желают смириться с мыслью о том, что бременские купцы, исключенные из сообщества в 1275 г. за отказ участвовать в блокаде Норвегии, оставались вне Ганзы вплоть до 1358 г. Основываясь на туманном отрывке из одной хроники, они выдвигают гипотезу, согласно которой Бремен приняли обратно еще до конца XIII в., но затем около 1350 г. снова исключили. Впрочем, для второго исключения правдоподобных причин не находят. Кажется довольно естественным, что бременские купцы, которые полагались на давние связи со Скандинавией, Фландрией и Англией и полученные ими там особые привилегии, не видели смысла во вступлении в Ганзу, пока последняя не превратилась в сплоченную организацию. Вот один пример сдержанности, которую выказывали купцы из «старых» городов по отношению к «Истерлингам», новичкам. Другим примером может служить отношение к Ганзе кёльнских купцов, обосновавшихся в Англии. См.: Н. Schwarzwalder, Bremens Aufnahme in die Hanse 1358 in neuer Sicht/Hansische Geschichtsblatter, 79 (1961).
Однако положение было еще опасным, и преимущества, полученные во Фландрии, вскоре снова подверглись сомнению. Во Фландрии, как и в других местах, ганзейцы вынуждены были постоянно бороться ради сохранения своего привилегированного статуса. Бороться приходилось как с правителями зарубежных стран, так и с потенциальными конкурентами. Видимо, в то время никто особенно не обращал внимания на то, что фламандцы предоставили те же привилегии, что и ганзейцам, двум городам, не входившим в Ганзу: Кампену и Нюрнбергу. Однако такой поступок способствовал возвышению двух самых опасных в будущем соперников Ганзы – голландцев и представителей юга Германии.
Война с Данией, Кёльнская конфедерация и Штральзундский мир
Всего через несколько месяцев после успеха на Западе серьезные известия вызвали испуг во всех ганзейских городах. Вальдемар IV Аттердаг неожиданно высадился на острове Готланд, разгромил поспешно собранную крестьянскую армию, захватил и разграбил Висбю. Почти на триста лет острову предстояло оставаться под властью Дании.
После своего восхождения на трон 20 лет назад Вальдемар терпеливо трудился, копил финансы, выкупал коронные земли, принуждал к повиновению некоторых своих аристократов и восстанавливал армию. Весной 1360 г. он добился возвращения Скании от шведов. Уже тогда ганзейцы пришли в замешательство из-за высокой цены, которую Вальдемар потребовал за подтверждение их привилегий и льгот. Завоевание Готланда развеяло последние сомнения. Король Дании бросал Ганзе прямой вызов. Конечно, Вальдемар выражал готовность подтвердить привилегии Висбю и не возражал против того, чтобы Висбю оставался в Ганзе. Впрочем, за прошедшие полвека город утратил ведущее положение на Балтике, каким он обладал в XIII в., и его закат оказался вполне очевидным. Тем не менее Висбю оставался одним из крупных ганзейских городов. Он обладал коммерческой и стратегической ценностью для вендских городов благодаря своему положению на пути в Стокгольм. Главное же, своей агрессией Вальдемар подтверждал намерение вернуть датскую гегемонию в северных морях. Война стала неизбежной.
На соборе вендских и померанских городов, который созвали в Грайфсвальде, решено было приостановить торговые отношения с Данией. Для финансирования войны собор обложил налогом в четыре пенса на фунт корабли и товары, которые экспортировались из ганзейских городов. Заключили союзы с королями Норвегии и Швеции, герцогом Шлезвига и графами Гольштейна. Но такое благоприятное начало ни к чему не привело. Великий магистр Тевтонского ордена, обещавший принять участие в войне, ограничился финансовой помощью, как и графы Гольштейна. Кампен и другие города на Зёйдерзе по-прежнему торговали с Данией, сделав таким образом блокаду неэффективной. Все бремя войны легло на вендские города. В апреле 1362 г. флот из 52 кораблей, в который входило 27 коггов, отплыл в сторону Копенгагена. Но флотоводец Иоганн Виттенборг, бургомистр Любека, совершил роковую ошибку, высадив на берег часть войск для осады Хельсингборга. Воспользовавшись этим промахом, Вальдемар напал на ганзейский флот и захватил 12 больших кораблей. Виттенборгу пришлось довольствоваться лишь перемирием, которое позволило ему увести остатки экспедиции назад в Германию: чуть позже он расплатился жизнью за свое поражение.