Гарантирую жизнь

Головачев Василий Васильевич

Тарасов приблизился к Тихончуку, приглядываясь к нему, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить, «настоящий» это Хохол или «наведенная галлюцинация». Но пространство вокруг не «гудело» и не качалось, в глазах не двоились предметы и не мерк свет. Майор Тихончук, командир группы «Хорс», был вполне натуральным.

– Хорошим комбезом разжился, капитан, – кивнул Хохол на «ратник» Тарасова. – Даже у меня такого нет. А пацана где раздобыл? Неужто выкрал у кого? – Тихончук хохотнул. – Под выкуп?

– Кто тебя послал за мной на этот раз, майор? –

спокойно осведомился Глеб. – Что ты все время пытаешься перейти мне дорогу? Ведь я тебе ничего не должен.

– Ошибаешься, Старый, должен, – осклабился Тихончук. – Во-первых, ты украл комплект дорогостоящего снаряжения и компьютерную технику, а вернул только часть. Во-вторых, не выполнил приказ. В-третьих, бежал с отягчающими обстоятельствами. Так что давай без фокусов, капитан. Садись в машину, поедем обратно в Москву.

– А если не сяду?

– Тогда мы доставим тебя… в горизонтальном положении. Да и дружков твоих тоже.

Тарасов усмехнулся.

– Ты смелый человек, Владимир Сергеевич, но недалекий и слишком задавленный уставом. Неужели ты веришь, что я вот так сам приду к тебе в руки, не подстраховавшись? На тебя сейчас смотрят два ствола с двух сторон. Стоит мне мигнуть – и пиши пропало. Может быть, договоримся? Ты пропускаешь меня и моих друзей, мы не трогаем тебя и ребят.

Тихончук изменился в лице, нервно оглянулся, бросил взгляд на дома деревни и вынул из бокового спецкармана «глушак».

– Не бери на понт, Старый, знаю я твои штучки…

Сергей вдруг соскользнул с руки Тарасова, подбежал к обалдевшему майору и дотронулся пальчиком до тыльной стороны его ладони.

– Злой дядя… добрый дядя…

Струйка золотистого разряда перетекла с пальца мальчишки на руку Тихончука. Майор вздрогнул, широко раскрывая глаза. Сергей бегом вернулся к Тарасову и спрятался за его ногой.

Открылись дверцы микроавтобуса, оттуда на дорогу выпрыгнули бывшие сослуживцы Глеба Черкес, Роман, Хана, Терминатор и еще трое незнакомых парней. Окружили не двинувшегося с места Тарасова, направляя на него оружие.

– Мы готовы! – донесла рация голос Никифора. – Начинать?

– Нет, – ответил Глеб, посмотрел на мальчика, ответившего ему лукаво-понимающим взглядом, и вновь повернулся к Тихончуку. – Так мы договорились, Владимир Сергеевич? Ты нас пропускаешь?

Тихончук очнулся, преображаясь на глазах.

– Все в машину! Быстро!

– Но, товарищ майор… – удивленно протянул незнакомый мордатый парень с чубчиком и серьгой в ухе.

– Отставить разговоры! В машину!

Команда «Хорс» полезла в микроавтобус. Роман, проходя мимо, затем Черкес – похлопали Тарасова по плечу и спине, скрылись в салоне «Соболя». Дверцы закрылись.

– Уходи, Старый, – сказал Тихончук не свойственным ему доброжелательным тоном. – Мы тебя не видели, ты нас. И будь осторожен. Павлов дал приказ ликвидировать тебя любой ценой.

– Это какой Павлов?

– Генерал, начальник СБ президента. Ну, бывай, удачи тебе.

Тихончук махнул рукой, обогнул микроавтобус, залез в кабину,

и машина сорвалась с места, умчалась в сторону Тихвина. За ней отъехала и зеленая «десятка».

– Что ты с ним сделал, Светлый? – нагнулся к сыну Марии Тарасов. – Ты что же, умеешь… колдовать?

– Не-а, – качнул белой головой мальчуган. – Я просто открыл ему глаз.

– Какой глаз?!

– Третий.

На дорогу вышли, пригибаясь, Дмитрий и Никифор.

– Что тут у вас происходит? – прохрипел обескураженный Никифор, не снимая пальца со спусковой скобы «винтореза». – Почему они тебя отпустили?

– Мы им открыли глаза, – честно ответил Тарасов, подмигивая мальчику, и только теперь ощутил облегчение. Все же такого поворота событий он не ожидал. Особенно – инициативы шестилетнего мальчишки, очевидно многому научившегося у своей матери. И все же не слишком ли самостоятелен парень? Отчего так тих и спокоен? Ведь ни капли страха в глазах!

Тарасов заметил обращенные к нему лица спутников, очнулся.

– По коням! Следующая остановка – Лодейное Поле. Надеюсь, там нас никто не ждет…

Три мотоциклиста мчались по шоссе навстречу садившемуся солнцу, как по дорожке из света и пламени, и звук их машин надежно гасили лесные стены вдоль дороги, не пропуская его к ушам тех, кто искал беглецов по всей Средне-Русской возвышенности.

Лодейное Поле проехали без происшествий, хотя останавливались в самом центре села в чайной – поужинать. Однако до наступления ночи доехать до Петрозаводска не успевали, поэтому остановились в лесу, на перегоне между деревнями Святозеро и Пряжа, на северном берегу озера с одноименным названием.

Мотоциклы загнали в осоку, разбили палатку для одного взрослого и мальчика, развели костер – бездымный и расположенный таким образом, чтобы огонь не был виден ни с дороги, ни с озера.

К удивлению мужчин, спокойно относившихся к атакам комаров, репеллент от кровососов объекту их защиты не потребовался: комары просто не обращали на мальчика внимания и облетали его стороной. Поразил он членов триады и своим в общем-то не детским поведением.

Сначала Сергей долго, не отрываясь, смотрел на огонь широко раскрытыми немигающими глазами, обхватив колени ручонками, а потом тихонько запел о «горе-злосчастии, о Божественном промысле, о добрых молодцах и красных девицах», и – чудо! – огонь в костре то разгорался, то гас в такт этой нехитрой песенке.

Мужчины слушали своего маленького спутника молча, переглядываясь и удивляясь тому, что готовы сидеть так всю ночь, и разговорились, лишь уложив мальчишку спать.

Поужинали тушенкой с хлебом и горячим чаем с листьями чабреца, которые нарвал Дмитрий.

– Тут грибов полно, – сказал он, показывая два подберезовика и подосиновик. – Если бы не темнота, можно было бы на жаренку набрать.

– Я в грибах разбираюсь слабо, – признался Никифор. – Знаю только, что все грибы съедобны…

– Но некоторые только раз в жизни, – улыбнулся Тарасов.