Гарантия на любовь

Светлакова Евгения

Что во всем этом я? Правильно, я на этом фоне обычный неудачник. Институт худо-бедно закончил, хотя не скажу, что три четверки — это плохо, и то не из-за отсутствия знаний, а из-за принципиальности преподавателей.

Экзамены на адвоката? Сдал. Правда, с трудом, с третьей попытки, если не изменяет память, и не потому, что не хотел, а просто не видел смысла, кроме как оправдать ожидание семьи.

Своя ячейка общества? До сих пор не обзавелся.

Ну а то, что не стремился стать судьей или еще куда повыше забраться по карьерной лестнице, и вовсе разочарование для всей родни. Я Николаев, я должен. Ну а

что я скажу на их «должен»? Мне скучно? Да мне не просто скучно, я от тоски умираю от этого! Будь моя воля, я бы и в судах не появлялся, а нацепить на себя мантию точно не позволю, только если в эротических играх, но и то, боюсь, что потеряю всякое желание от такой «игры».

Я тяжело вздохнул, тихо посмеиваясь над своими же мыслями. Да лучше я так скромненько, по бумажкам и договорам. Притом никто еще не жаловался на то, что я плохой адвокат, да и платят мне не за красивые глазки, а за мою помощь, и немало платят.

— Николай, — отец просто влетел в кабинет, отчего я неосознанно соскочил с места, на ходу проверяя, насколько безупречен мой вид, если это вообще возможно для джинсов и футболки.

— Доброе утро… па. Извини, — я постарался улыбнуться, понимая, что разочаровывать-то больше, чем есть, все равно некуда. Всю жизнь тянуться к вершинам, чтоб получить одобрение этого человека, но что бы я ни делал, это бесполезно. В его глазах я хуже брата по умолчанию, так что, может, нет смысла напрягаться?

— Садись, — мое «па» было воспринято скептически. Не принято, а в сочетании с моим опозданием и внешним видом лучше бы я молчал. Я сел, стараясь выглядеть непринужденно, а не ерзать как на иголках, опасаясь кары за свое поведение.

— Николай, надеюсь, ты осознаешь, в какое положение ты меня поставил? — меня смерили взглядом, который сразу говорил о том, что я совершил великое преступление, и как меня только молния не убила на месте.

— Извини, — выдавил из себя снова, понимая, что оправдываться нет смысла.

— Извини? Опаздываешь, врываешься в кабинет и выглядишь при этом как студент- голодранец. И после этого «извини»? — отец повысил голос, и я невольно сжался, опасаясь, что мне прилетит подзатыльник. В двадцать девять лет обидно получить нагоняй от отца.

— Тебе еще повезло, что наш клиент — человек с чувством юмора и сослался на утро понедельника и молодость, но если такое повторится еще раз!.. — Николай Никифорович повысил голос, и я окончательно почувствовал себя школьником.

— Не повторится, — заверил я свои кроссовки, не смея поднять глаз на отца.

— Буду надеяться, а теперь объясни, что же послужило причиной.

— Я проспал, — все так же глядя в пол, ответил я.

— Проспал, как замечательно и кто же причина сего «проспал»? Только не говори, что у тебя клопы, — отец указал на мою шею, и я невольно закрутился в поисках своего отражения. Что он имеет в виду? — Ну и как имя этой «проспал»? — настаивал предок, пока я изучал засос на своей шее, черт. И как вот это объяснять?

— Не знаю, — честно сознался, когда взгляд в спину стал невыносим. Взглядом, может, батя не убивает, но проклясть может запросто.

— Ну, конечно, как ожидаемо, — фыркнул отец, отчего мне стало обидно. Будто я тяну в кровать или куда за угол каждую юбку, даже не спросив ее имя. — И в кого только такой? — протянул родитель, но моего ответа явно

не требовалось.

Этот монолог я слышал не в первый раз. И каждый раз обещал сам себе, что это последний. Но вот мне двадцать девять лет, а меня снова отчитывают, как младенца. А главное, я и чувствовал себя ребенком, что провинился, намочив штаны, хотя такого я себе, по рассказам матери, не позволял с самого освоения горшка.

— Ты все понял? — в завершение испросил отец, на что я только кивнул, понимая, что вряд ли было что-то новое, что я мог не понять.

— Угу, — пожал плечами, рассматривая один из дипломов на стене. За какие-то там заслуги непонятно перед кем.

— Не угукай мне тут, — рыкнул отец, ударяя кулаком по столу.

— Вас понял, ваша честь, — разозлился уже я, вставая с места, — разрешите идти?

— А ну, не поясничай, — еще больше вышел из себя старший Николаев, который терпеть не мог, когда переходили на официальный тон, вот и найди с этим человеком золотую середину в общении! — Все, свободен, сегодня можешь отдыхать, завтра чтоб не опаздывал. Клиенты ждать не любят. И скрой этот позор и подстригись ты уже, наконец!

— Хорошо, — с готовностью подтвердил я и поспешил исчезнуть с отцовских глаз, пока мне не прочитали лекцию о сексе и откуда берутся дети, и не добавили к «скрой» и «подстригись», «женись».

Уже на улице, укутавшись в куртку, достал телефон и набрал номер лучшего друга.

— Да, Коль? — устало откликнулся Андрей, и когда только устать успел в десять утра этот фотограф, мать его за ногу?

Андрей Барт никогда не отличался умом, учился посредственно, особо не стараясь. Рвение к чему-либо не проявлял, разве что к фотографии. Отношения с семьей всегда были натянуты, да и, в отличие от меня, он еще и сын любовницы, так что семейные ценности у него хромали посильнее, чем у меня. Я всегда в детстве чувствовал превосходство над ним, и первые годы мне этого вполне хватало, чтоб соглашаться с игрой отца, что хотел хороших отношений с Бартом-старшим, и для которого я был «соответствующим» другом для сына.

Когда все изменилось? Не знаю, то ли в забеге в третьем классе, когда Барт не дал мне сойти с дистанции и помог добраться до финиша, то ли когда взял на себя вину за разбитое мной окно в школьной столовой, о чем я предпочитал не вспоминать.

Не знаю, но так уж вышло, что надежнее и вернее человека в моей жизни просто нет. Не было, а теперь… Полгода назад он умудрился жениться. Как и положено такому разгильдяю, как он, внезапно, непонятно на ком и изначально назло семье. Так вот, друг для меня был потерян навсегда, но каким бы я ни был противником брака, я ему завидовал.

Ему хватило наглости пойти против отца. Да что там, ему всегда хватало упрямства отстаивать свою точку зрения, какая бы безрассудная она ни была. Вот и теперь он получил прекрасную жену благодаря своему упрямству.

А я вот, несмотря на всю напускную уверенность, так и пляшу под дудку родителей. Тоже жениться, что ли?

— Сильно занят? — подавив смешок от пришедшей внезапно мысли, поинтересовался у друга.

— До вечера, можно сказать, свободен, вечером съемка.

— Отлично, встретимся? — я осмотрелся по сторонам и направился в сторону ночного клуба, куда вчера приехал, и где должна быть моя машина, на что я искренне надеялся.