Шрифт:
Сам Митрич уже заприметил нашу машину, он покинул свою "сторожку" и, по-стариковски, поспешал навстречу. Встретил он нас, как родных! Славный старикан, видимо, еще хорошо помнил, те сто рублей, которые Леха вручил ему за содействие в покупке ангара у Семена Кузьмича.
Когда же из машины выбрался "второй Леха", Митрич даже охнул:
– У вас в семье, что одни богатыри рождаются?!
Я прикололся:
–
"Средний брат", снова обретший невозмутимость, кивнул и протянул сторожу лопату... ну, то есть свою лапищу... ну, я имел виду, руку...
Сначала все мы отправились показывать Дмитрию ангар и лодку, затем, оставив там ворота открытыми, "чтобы проветрилось", пошли в Митричу пить чай из самовара. За чаем, Леха попросил сторожа поискать покупателей на лодку, и намекнул, что мы в долгу, КАК ВСЕГДА, не останемся. Митрич тут же перестал суетиться и, схватившись за бороду, что-то начал мысленно комбинировать.Через пару минут, он осчастливил нас сообщением, что "швертбот у Семена Кузьмича справный" и продать его "проблемой не будет" - вопрос цены.
– Как думаешь, Митрич, сколько стоит запросить?
– поинтересовался Леха мнением опытного человека.
– Просить надо тысячу, а отдавать за семьсот, дешевле не надо, - почти не задумываясь, ответил Митрич.
На этом и порешили. Еще минут двадцать мы посидели за самоваром и стали собираться. Леха попробовал еще раз позвонить Завадскому, с телефона Митрича и, в этот раз успешно.
Однако с первых слов их общения, глядя, как закоменело, веселое до этого, лицо Лехи, я почувствовал, что у нас проблемы и стал громко и многословно рассказывать Митричу анекдот, чтобы старик не слушал разговор Алексея.
Дмитрий тоже заподозрил неладное и принялся довольно оживленно реагировать на мои слова. Анекдот и на самом деле был довольно смешной, особенно по нынешним временам, но внутри меня стремительно сжималась пружина:
Вовочка приходит в школу с тремя шишками на лбу.
Учительница спрашивает: - Вовочка, что с тобой случилось?
Тот рассказывает:
– Вчера мы легли спать. Папа спрашивает: - Вовка, ты спишь?
Я говорю: - Нет.
Получил щелчок по лбу.
Через полчаса папа спрашивает: - Вовка, ты спишь? Я говорю: - Сплю. Ба-бах по лбу! Еще через полчаса папа спрашивает:
– Вовка, ты спишь? Я молчу.
Папа говорит маме: - Поехали!
А я спрашиваю: - Вы куда собрались?
Митрич долго и заливисто смеется всхлипывая, вытирая глаза и сморкаясь в огромный платок. Мы с Димой подхохотываем за компанию. "Большой брат", повернувшись к нам спиной, продолжает тихо разговаривать по телефону.
Я начинаю судорожно вспоминать еще какой-нибудь анекдот, но тут Леха вешает трубку, с улыбкой поворачивается к нам и весело говорит:
– Ну,
Мы встаем из-за стола и в этот момент звонит телефон. Я вздрагиваю от неожиданности, нервы напряжены ожиданием неприятностей.
Митрич спокойно поднимает трубку и важно произносит:
– Двадцать четвертый пирс, дежурный Олищук у аппарата!
Оказывается звонит жена одного из "лодочников" и просит передать, чтобы муж перезвонил домой, Митрич отправляется за разыскиваемым мужем, получив с нас обещание его дождаться.
Как только за ним закрывается дверь, я не выдерживаю:
– Чего случилось?!
Леха хмуро сообщил:
– Грузины устроили охоту на Завадского, сегодня чуть не поймали, когда он с собакой гулял. Милицейская машина мимо проехала - спугнула их. Жена с дочерью у его родителей, а он заперся - сидит в квартире. Звонил мне, а мы тут. Это, похоже, результат того нашего ресторанного побоища...
Последнюю фразу он адресует Дмитрию, видимо, уже рассказал ему о наших "подвигах".
– Поехали? Отрихтуем кацо, - спокойно предлагает тот.
– Надо бы, - неуверенно кивает Леха.
– Спятили?
– нервно интересуюсь я.
– Почему?
– недовольно интересуется Димон.
– Потому!
– недипломатично передразниваю в ответ, - неизвестно сколько их, может и ножи есть или железяки тяжелые... А судимость у Лехи еще не снята! Оно нам надо... такие приключения, если можно все сделать по-умному? Поехали к Завадскому, заберем его, пусть тоже поживет у родителей, с вами или вообще тут - кушетка в ангаре есть. А тем временем, я схожу к Ретлуеву и он поможет нам разрешить ситуацию.
Дмитрия одинаково устраивали оба варианта и он пожал плечами, Леха благоразумно склонялся к моему, и, явно, был рад, что это я возразил против "разборки". Сам, видимо, не хотел демонстрировать перед другом осторожность.
Алексей снова набрал Завадского, предупредил собрать вещи и ждать нашего приезда.
Вернулся Митрич, его сопровождал типичный "бардовский романтик": высокий худой мужчина, с бородой на обветренном лице и в свитере грубой вязки. Тот с удивлением обнаружил в "сторожке" сразу двух мужчин выше его ростом и белозубо улыбнулся, здороваясь с нами.
Сторож вышел проводить нас до машины, и оставил "барда" объясняться с женой:
– Главный конструктор на судоремонтном, военные корабли строит, а жену боится, - наябедничал Митрич.
Мы вежливо поулыбались.
– Ангар же наш не закрыли, - "вспомнил" я уже около машины, - Леша, давай ключи, я быстро сбегаю.
"Большой брат" протянул мне связку и я, прихватив свою спортивную сумку "Динамо", побежал к ангару...
...Когда, минут через сорок, мы подъезжали к дому Завадского, я предложил: