Гардемарин в юбке

Хрусталева Ирина

– Это как, по потолку?

– Сейчас как двину, так сразу узнаешь, как, – рассердилась Ника.

– Смех смехом, а в доме действительно кто-то есть… Или был, – уже совсем серьезно проговорил Роман. – Что будем делать?

– Ждать рассвета, я же тебе уже сказала.

Они уселись в кресла и стали ждать, пока за окном немного рассветет. Тихо переговариваясь, оба и не заметили, как стали слипаться веки.

Глава 11

Во сне Вероника дралась с невидимым чудовищем. Она махала кулаками, но они проваливались в пустоту. А вот у того, кого она не могла рассмотреть, получалось все просто замечательно. Каждый раз, когда он взмахивал рукой-лапой, Ника получала

ощутимую пощечину, отчего голова ее чуть ли не отрывалась от шеи.

– Эй, эй, дамочка, очнитесь, что же это такое делается? Что же это за дом такой? Ой, боженька мой. Да очнитесь, дамочка!

Ника разлепила веки и увидела перед собой обеспокоенное лицо садовника.

– Ну вот, наконец-то, а то я уж думал, померли вы. Давайте быстрее мужика в чувство приводить.

– Что случилось? – еле выговорила Вероника.

Голова была такой тяжелой, что могла посоревноваться с Царь-колоколом.

– Угорели вы, хорошо, что я пришел. Видать, есть у вас ангел-хранитель. Проснулся я среди ночи, не спится больше. Дай, думаю, пройду посмотрю на дом. Сигнализацию еще не исправили, уж неделю как сломана, вот и боязно, что воры могут залезть, добра-то вон сколько. Обхожу, значит, я дом дозором, гляжу, а дверь открыта. Я всегда с ружьишком своим хожу, оно хоть и охотничье, но башку снести запросто может. Захожу в дом, запах такой, что слезы из глаз, посмотрел, а камин-то топится, и задвижка закрыта. Я и побежал по всему дому окна открывать, сюда прихожу, вы в креслах спите. Цвет лица ваш не понравился мне, уж очень бледные оба, думал, померли уже. Я быстренько окно распахнул и кресла к нему подвинул. Чуть спину не сорвал, больная она у меня. Давай мы с тобой, девонька, мужчину твоего в чувство приведем и быстрее ко мне в домик пойдем. Я сейчас вам противоядие заварю, выпьете, сразу в голове просвет появится.

Вероника еле поднялась с кресла и подошла к Роману. Садовник быстро привел его в чувства и, поддерживая под руку, помог спуститься во двор. Когда Вероника с Романом уже сидели в уютной кухоньке дяди Федора, так звали садовника, и пили из огромных кружек живительный настой, он говорил:

– Я сначала вас за жуликов принял, а потом признал. Вы днем здесь были, когда Юленьку забирали. Кое-чего из разговора слышал, вы уж простите старика. Видал, как вы из окна прыгали. Что ж не окликнули меня, когда лесенку-то уносил?

– Побоялась, – улыбнулась Вероника. – Федор, как вас по батюшке? – спросила Ника.

– Иваном отца моего звали, но вы зовите меня дядька Федор, не люблю я, когда по отчеству, не привычный. Я ведь в деревне вырос, потом женился на городской, а потом мы с ней опять в деревню уехали, вернее, за город. Дачку там купили. Вот я там к садоводству и пристрастился. Говорят, талант у меня открылся, даже диплом выдали. Жена моя когда померла, невмоготу одному стало, продал я свой домишко и вот к Вадиму Алексеевичу нанялся. Детей у меня нет, поэтому так и живу здесь в домике для прислуги. Хороший мужик Вадим Алексеевич, очень жалко мне его. Да и Юля девушка хорошая, я сразу с ней познакомился. Веселая, простая, а уж болтушка, прямо сорока. Я так думаю, не могла она мужа застрелить, уж очень хорошо они промеж себя ладили. Они за это время сюда много раз приезжали, еще когда неженатые были. А я старик приметливый, все вижу, хоть и не гляжу… Я вот кумекаю, кто же это камин затопил да задвижку закрыл? Ведь в доме-то никого, все еще днем уехали, камин холодный был.

– Я и сама знаю, что он холодный был. Мы сегодня с Романом там почти рядом с ним сидели. А потом нам показалось, что по дому кто-то ходит, но, когда вошли в ту комнату, где все произошло, там никого не было. Темно еще было, решили рассвета подождать, сидели, разговаривали и не заметили, как уснули.

– Дядя Федя, вы вот сейчас какую-то травку заварили, сказали, противоядие. А откуда у вас такие познания в ботанике?

– Говорил же

уже, талант у меня открылся много лет назад. Чтобы учиться пойти, уже староват был, но книги по этому делу читал запоем. Переписывался с такими же любителями, даже с теми, кто за границей. Мне много литературы оттуда присылали. А сейчас и у нас здесь этой литературы сколько хочешь. Я хоть и деревенский человек, но грамотный. Как про меня в комиссии, когда конкурс был, сказали – «самородок». Предлагали даже в Голландию на конкурс поехать, но я отказался. Жена моя тогда сильно болела, не мог я ее одну оставить. А потом все, про меня уже забыли и никуда не приглашали, а сам я не стал о себе напоминать… Что хочу вам сказать. Не желаю пугать вас, девонька, но, видать, кому-то захотелось от вас избавиться. Неспроста все это. Не мог же камин сам затопиться?

– Вот и я про то же, – вздохнула Вероника. – Только кто мог знать, что мы сюда ночью приедем? Прямо мистика какая-то. Не дом, а сплошная загадка. Дядя Федя, а вы случайно не знаете плана этого дома?

– Я в дом редко захожу, только по крайней надобности. Знаю, где что находится, но чтоб в подробностях, нет, не знаю. Здесь много подсобных помещений, его же Вадим Алексеевич по собственному проекту строил. И вот что еще хочу сказать. Вы бы уезжали отсюда, сегодня Александр Алексеевич обещался рано утром быть.

– Дядя Федя, а вы не могли бы мне позвонить, когда никого в доме не будет?

– Позвонить нетрудно, только здесь почти всегда кто-нибудь есть, особенно сейчас, ближе к лету. Сам-то Вадим Алексеевич не так часто здесь бывал, а вот родственники, друзья… Брат его почти всегда летом в доме живет со своей семьей. Роза Ефимовна тоже здесь со своими подружками вечера устраивает. Они вчера-то, наверное, из-за случая этого уехали, а так бы…

– Но все равно возьмите телефон.

Вероника и Роман поблагодарили старика за их чудесное спасение и отправились к своим машинам. Те стояли на месте, целые и невредимые.

– Рома, что ты обо всем этом думаешь? – спросила Ника.

– Если честно, я даже не знаю что и думать. Бред какой-то. Кому понадобилось нас травить?

– Рома, ты хоть понял, что нас хотели убить? И ты наконец поверил мне, что в спальню есть еще один ход?

– Говорю же, не знаю, что думать.

– Что значит, не знаю? – закричала Вероника, подпрыгнув на месте от возмущения.

– Пока я не видел этого хода, поэтому не знаю, – резко бросил Ребров.

– Ты не Роман, – выдохнула Ника, – ты… ты… уф… ты Фома неверующий, вот ты кто! У тебя вместо мозгов процессуальный кодекс.

– Успокойся, что так разошлась? Я же не сказал, что не верю, я сказал, что не знаю.

– Это одно и то же, тебе обязательно нужно все пощупать своими руками. Но ведь и дураку понятно, что некто, кто ходил над нашими головами, когда мы в столовой были, а потом затопил камин, в дом вошел не через парадный ход, иначе мы бы его увидели, – возмущенно пыхтела Ника.

– Дураку, может, и понятно, но я, видишь ли, человек умный. Поэтому смотрю на вещи с реальной точки зрения. Этот «некто» мог находиться в доме еще до того, как мы с тобой туда пришли, так что остынь, моя милая. Согласен, что поискать нужно, но особых иллюзий на этот счет я не питаю. И потом, ты же слышала, что сказал садовник. В доме всегда кто-то есть, так что проникнуть туда постороннему достаточно трудно… А нам с тобой нужен союзник, который живет в доме.

– Ха, ха, Роман Сергеевич, не смешите меня! Кто может стать нашим союзником, уж не Эллочка ли? Или, может, Саша, который спит и видит себя наследником?

– Ну, об этом еще рано мечтать, ведь Вадим пока жив.

– Следователь мне говорил – так врачи сказали, – это дело времени.

– Да, знаю, он мне то же говорил. Все дело в том, что, пока Вадим жив, это считается покушением на убийство, а как только не дай бог умрет, это уже будет убийством. Совершенно разные статьи для Юлии.