Гардемарин в юбке
Шрифт:
– Я ему все объясню, во всяком случае, постараюсь, чтобы он понял, что я здесь абсолютно ни при чем, – холодея от ужаса, пролепетала Вероника.
– Посмотрим, – сказал капитан и склонился над мужчиной. Похлопал его по щекам и позвал по имени: – Лев Иванович, вы живой?
Страховой агент приоткрыл глаза и, подняв голову, с удивлением посмотрел на свои связанные конечности.
– Что это? Где я? – испуганно произнес мужчина.
Ника опрометью бросилась ко Льву Ивановичу, торопливо
– Простите меня, ради бога, я приняла вас за преступника, вы так похожи на него, что я просто обалдела! Ну, прямо родные братья! Как вы себя чувствуете? Пойдемте в дом, я сейчас и дом застрахую, и машину, и свою жизнь, и если хотите, то даже свою болонку и кота тоже. Мне так стыдно перед вами, я даже не знаю как. Еще раз простите, я сейчас постараюсь вам все объяснить. Вы человек хороший, я это вижу по вашим глазам и уверена, что вы простите меня. Пойдемте в дом. – И Вероника стала помогать подниматься мужчине.
Тот в крайне раздраженном состоянии пребывал до той минуты, пока Ника не пообещала, что готова застраховать все, что он пожелает. Профессиональный интерес взял верх, и Лев Иванович улыбнулся, предвкушая, на какую сумму он сейчас раскрутит эту эксцентричную девицу. Вероника приняла его улыбку за хороший знак и немного успокоилась. Она согласилась бы сейчас на любые условия бородатого агента, поэтому приготовилась застраховать даже будущих тараканов, которые периодически появляются в любом доме.
Глава 19
Утром следующего дня Вероника собралась к Юлии и волновалась так, будто ей предстояло первое свидание с любимым. Она еще с вечера накупила в магазине всякой всячины в таком количестве, что с этим можно было запросто пережить небольшую осаду роте солдат сроком в неделю. В результате Ника приехала на место раньше времени на целый час, то и дело выбегая на лестницу, чтобы покурить. Наконец час прошел, и девушка влетела в палату, как ураган. Ни слова не говоря, она бросилась к подруге и начала ее целовать. Слезы сами собой брызнули из глаз обеих.
– Никусенька, милая моя, как же ты сумела, как же тебя пустили? – бормотала Юля.
Вероника взяла себя в руки и совсем бодрым голосом произнесла:
– Уметь надо, подружка. – Потом расхохоталась, вспомнив лицо Сергея, когда он, придя от начальства, начал выписывать ей пропуск, и пропела: – Там, где пехота не пройдет и бронепоезд не промчится, Никусь на пузе проползет, и ничего с ней не случится.
– Ник, давай рассказывай, что там и как! И вообще, про все, про все. Твой Ромка, как партизан на допросе, или отмалчивается, или обходит тему, как минное поле.
– А что рассказывать-то, Юль? Все нормально, Роман добивается, чтобы освободить
– Вероника, на данный момент меня это волнует меньше всего, ты же прекрасно знаешь, о чем, вернее, о ком я у тебя спрашиваю. Ты была у Вадима? Как он?
– Идет на поправку, – ляпнула Ника, не успев вовремя прикусить язык.
Юля вцепилась в нее так, что затрещал больничный белый халат, надетый на Веронику.
– Ты нарочно это мне говоришь, да? Ты меня просто успокаиваешь, да? Отвечай же, черт тебя побери! – сорвалась девушка на крик.
– Хватит меня трясти, как созревшую грушу. Интересно, почему это я тебя должна обманывать? Мне что, делать больше нечего?
– Поклянись, что не врешь, – потребовала Юля.
– Чтоб мне облысеть, – тут же брякнула Вероника.
Юлька посмотрела на взлохмаченную рыжую копну волос, которая великолепно себя чувствовала на голове у Ники, и засмеялась:
– Ложь во имя… да?
– Хватит меня обвинять черт знает в чем, – разозлилась Вероника, решив: врать, так врать до конца. – Я вчера была у Вадима, он, конечно, еще не Аполлон, но уже пришел в сознание, и у врачей достаточно оптимистичные прогнозы.
– Ты с ним говорила?
– Нет, поговорить не удалось, к нему пока не пускают даже следователя, но через стекло я его видела, – продолжала напропалую врать Ника, уже начиная верить в то, что говорит правду.
Она рассказала Юле про Свету и ее малыша, про свой новый дом… Час пролетел, как одна минута. В палату вошел охранник, молча показал на часы и вышел. Подружки опять разревелись.
– Юленька, я тебя очень прошу, ты только береги себя и не думай ни о чем. Самое главное для тебя сейчас – это беречь ребенка, остальное суета. Верь мне и Ромке, мы тебя обязательно вытащим отсюда. Я попробую еще к тебе приехать, может, получится. Я пошла, моя хорошая. Не скучай, побольше читай, тогда время будет лететь незаметно, и побольше ешь витаминов, ребенок должен быть здоров. Я тебя люблю, – сказала на прощание Ника и, глотая подступившие слезы, выскочила из палаты с решетками на окнах.
Вероника вернулась в городскую квартиру, чтобы забрать у соседки Дуську и кота. Едва она переступила порог квартиры, зазвонил телефон, и Ника, даже не успев снять куртку, побежала к нему. Звонил Роман и, как только услышал голос Вероники, сразу, без предисловий, опрокинул на девушку ушат ледяной воды:
– Ника, Александр Демидов покончил жизнь самоубийством!
– Как самоубийством? – подпрыгнула девушка.
– Бросился с балкона из квартиры Вадима.
– Как же он попал в квартиру? – задала Ника глупый вопрос.