Гардемарины
Шрифт:
– Завалили опять! – тихо вздохнул сосед Алексея. Более четырехсот глаз с волнением всматривались в приближающиеся командование. Прожектора ярко освещали всю Красную площадь. И вдруг они погасли и лишь осталась пара прожекторов, направленные в лицо стоявшим у храма курсантам.
Из-за света прожекторов огромные тени начальников выглядели даже не реально.
Начальник 1-го батальона капитан 1-го ранга Шульц, как командир 1-ого батальона скомандовал:
– Равняясь, смирно! Для встречи слева на кра-ул!
Курсанты
Начфак, приложив руку к козырьку и выпятив вперед грудь, направился было докладывать. Генерал-полковник досадливо высоко отмахнулся рукой от него, как от мухи, и остановил его рвение.
– Не надо! Не надо! Вольно, полковник! Вернее, капитан, э-э-э, какого у вас там ранга. Все! Спасибо! – он махнул рукой и добавил еще что-то явно непечатное.
Скорее всего, он устал не меньше курсантов.
– Вольно!
– Вольно! – скомандован командир батальона. – К ноге!
Глухо и единым стуком хлопнули карабины о бессловесную брусчатку.
Строй замер в ожидании резолюции.
То, что часть прожекторов уже погасли, настраивало курсантов на хороший лад.
Генерал-полковник прошелся вдоль строя в одну сторону, потом в другую. Видимо, думал, что сказать. Затем вышел к середине нашего строя, снял фуражку и платком вытер околыш ее внутри.
Несмотря на довольно прохладную погоду, всем было жарко. Курсанты молча ждали резолюции. Казалось, что они сделали все, что могли, и лучше пройти уже не смогут. Так же напряженно ждали резолюции высшего командования и офицеры, вглядывавшиеся в темноте внимательно в лицо генерала.
Генерал-полковник нахлобучил одной рукой на голову фуражку-аэродром и улыбнулся, а затем, выждав небольшую паузу, внезапно сказал:
– А что, моряки, вот так бы и надо было сразу! Извините, не знал, что вам надо было просто отлить, а потом лишь маршировать. Непростые вы ребята! Сложно оказалось с вами, не то, что с нашими армейскими!
Лица курсантов стали непроизвольно растягиваться в улыбках. Генерал усмехнулся, а затем сразу посерьезнел, приложил руку к фуражке и громко произнес:
– Благодарю за службу, товарищи моряки!
Курсанты сразу подтянулись и дружно и громко рявкнули:
– Служим Советскому Союзу!
До Алексея опять донеся от генерала запах хорошего коньяка. Видимо, он снова погрелся на Мавзолее.
Какое-то время генерал молчал и просто проходил вдоль строя и рассматривал молодые и довольные лица курсантов, а затем, поравнявшись с краем строя, повернулся к начавшему улыбаться адмиралу и жестко и громко приказал:
– Всех в казарму! Отдыхать! На сегодня – все! Разрешаю всем спать до обеда! Вот так! – добавил он по-простому и потер руки в коричневых кожаных перчатках.
Адмирал скомандовал:
– Смирно! На плечо!
Курсанты дружно вскинули
– Ведите! – скомандовал генерал и, повернувшись, пошел быстрым шагом к мавзолею.
– Шагом! Арш! – донеслась команда.
Громко, цокая металлическими набойками ботинок и подковками по брусчатке, курсанты строем зашагали, отбивая шагами, за Храм Василия Блаженного батальон за батальоном, туда, где ждали машины.
– Левой, левой, левой! – доносились команды командиров батальонов.
Алексей, поворачивая, заметил, как генерал-полковник остановился, как-то посмотрел в сторону уходящего морского полка и внезапно отдал честь. После этого повернулся и направился к ожидавшей его у Мавзолея легковой машине.
За ним, увеличивая шаги, тянулась его свита.
В голову Алексея приходили смешные мысли: «А, может, генерал тоже хотел, так же как курсанты весело подбежать к Кремлевской стене и …»
Отбивая четко шаг своими подковками и ромбами под подошвами, выбивая искры из брусчатки, отчетливо видимые в свежем ночном апрельском воздухе, курсанты почти бегом, ускоряя шаг, неслись по Васильевскому спуску к ожидавшим машинам.
«Вперед в Тушино, на наш бульвар Свободы к нашим теплым койкам, которые уже давно ждут нас!» – мелькнула у Алексея предательская мысль, и только теперь он почувствовал, как устал и как хочется спать.
– Покурить бы! – прошептал мечтательно маршировавший рядом с Алексеем сосед.
За Храмом Василия Блаженного курсантов ждали который час машины, вокруг которых прыгали, видимо, проклинавшие курсантов водители.
А где-то там, в Тушино, на бульваре Свободы, курсантов ждали теплые казармы и койки.
Алексей посмотрел на, подаренные отцом «командирские» часы. Был четвертый час ночи. Где-то там пробивалось уже солнце. Начинался новый день.
«Спать дадут часов до обеда» – мелькнула довольная мысль, и предательски потеплело в груди.
На последнем в истории СССР первомайском параде курсанты ВВМУРЭ имени Попова прошли с оценкой «отлично», а каждый курсант получил письменную благодарность от Министра Обороны СССР.
Глава 5. Моряк ребенка не обидит…
Алексей проучился в высшем военно-морском училище радиоэлектроники почти год и потихоньку заметил, что к курсантам первого курса начало меняться отношение. Нет, конечно, бывалым курсантом он не стал, но он не чувствовал себя в училище уже самым молодым. Скоро приедут поступающие и курсанты 1-ого курса (абитуриенты) и первый курс станет как бы на ступеньку выше. Теперь он знал многие нюансы службы в училище. Знал, что можно делать, что нельзя. Знал, где можно сачкануть, а где нельзя. За плечами была уже аж одна сданная сессия, после которой отчислили пять курсантов по неуспеваемости и одного за распитие спиртных напитков.