Гарем-академия 1. Чистильщица
Шрифт:
«Выходит, я в самом деле претендовала на чужое место? — удивилась Даари. — И это не было первым раундом травли?»
Может быть, она слишком плохо думала об Академии?
Почти сразу после прихода последней девушки прозвенел звонок. С минуту ничего не происходило, что для Даари было удивительно: у них в школе учителя обычно сидели на местах во время перемены или приходили в кабинет немного заранее. Однако очень скоро дверь отворилась и вошла самая красивая женщина, которую Даари приходилось видеть… Ну ладно, та перворанговая адептка, которая мелькала в видении и улыбнулась Даари во время
Правда, женщине было лет сорок минимум. Но это был тот случай, когда возраст не просто «не портил», а делал лучше, словно тончайшая сетка микротрещин на древней керамике.
Даари сперва решила, что преподаватель простолюдинка, и удивилась: в расписании было указано, что урок будет вести Улиана из клана Метельного Ворона/Льна. Однако вскоре разглядела в волосах у женщины синие пряди. Значит, просто цвета такие: черный и синий.
— Доброе утро, класс, — сказала госпожа Улиана.
— Доброе утро, госпожа преподаватель! — проскандировали адептки, и Даари чуть было не упустила момент присоединиться.
— Рада видеть, что у нас пополнение, — нейтральным тоном проговорила госпожа Улиана, ответив на приветствие кивком. Она тут же обернулась к Даари: — Вы несколько старше остальных адепток, но неужели сразу претендуете на место лучшей ученицы?
Взгляд Улианы оказался по-аристократически уничижающим. Даари сразу захотелось съежиться или начать лебезить в высоком стиле, но она принудила себя говорить спокойно:
— Прошу прощения, госпожа преподаватель. Мои знания недостаточны, чтобы претендовать на какое-либо место, я лишь скромная вольнослушащая, да еще зачисленная помимо экзаменов! Просто только эта парта была свободной.
Улиана неодобрительно покачала головой.
— Следовало поговорить с ученицами до начала урока и поменяться местами. Впрочем, это неофициальное правило Академии, вам про него могли не рассказать… — она обвела взглядом класс. — Смотрю, новенькую никто не просветил? Что ж, если вы хотели сразу привлечь к ней мое внимание и опозорить ее перед всеми, возможно, вы своего добились, — она едва заметно улыбнулась, словно в предвкушении. — Давайте же проверим, барышня Сат, сможете ли вы удержаться за этим столиком. Возьмите лист бумаги, кисть и начертите мне знак «Истина». Да не тот, который «трон», а тот, который «центр мироздания».
Даари потребовалось секунды две, чтобы осмыслить речь госпожи Улианы и понять, о каком знаке она говорит: древнем, традиционном, который редко теперь использовался, но все еще входил в состав названия некоторых государственных учреждений и в расширенную титулатуру самого Владыки. В школе его сдавали только на узнавание, а не на письмо. Даари, правда, по чистой случайности знала, как правильно его писать — когда-то, классе в седьмом, в надежде впечатлить своего тогдашнего учителя и исправить оценку, она специально тренировалась, рисуя древние и сложные знаки. Ничего из этого не вышло, да и времени прошло немало… Вспомнят ли руки?
Руки вспомнили.
Однако неожиданно знак получился легко, размашисто, даже изящно. То ли за три года у Даари изрядно улучшилась мелкая моторика, то ли просто повезло.
— Неплохо, — брови госпожи Улианы взлетели вверх. — Что ж, до конца урока столик остается за тобой. К следующему занятию имей в виду: приходить надо пораньше и занимать то место, на которое претендуешь по знаниям. Обычно все сражаются за места в середине. Села вперед — могут начать спрашивать с пристрастием. А некоторые преподаватели опрашивают задних. Вот как я, например… — снова этак предвкушающе улыбнувшись, она чуть повысила голос, чтобы слышно было в дальнем углу класса. — Сэмиллин Ураганное Просо! Придумай-ка мне игру слов с этим знаком.
Та рыжеволосая девушка, которая отправила Даари на переднюю парту, поднялась со своего места (Даари видела это, потому что обернулась, заметив, что и остальные адептки оборачиваются к отвечающей).
Сэмиллин изрядно побледнела: было видно, что неожиданный вопрос выбил ее из колеи. Все же, кое-как, запинаясь, она пробормотала:
— У стены расстрельный видит истину.
— Интересный вариант, хотя «у стены» звучит все-таки не совсем похоже, — миролюбиво согласилась преподаватель. — Зря вы сели назад сегодня, ваше место по-прежнему в середине… Ну-ка, кто еще предложит мне версии?
На нескольких столах зажглись огоньки готовности ответа, и преподаватель указала на девушку с передней парты через проход от Даари.
— Пеори, дочь Ночной Липы.
— Можно я запишу? — спросила адептка.
— Конечно, идите к доске.
Доска располагалась прямо за спиной преподавателя. Девушка с бело-сиреневыми волосами подошла и быстрым, летящим почерком набросала мелом несколько знаков.
Даари нахмурилась: странная фраза, хотя не сказать, чтобы совсем бессмысленная — «голова в парадном уборе, в сердце истина». Кажется, остальные адептки были так же удивлены. А вот госпожа Улиана неожиданно заулыбалась:
— Грубая лесть вышестоящим засчитана, Пеори. Кто не понял — прочтите фразу традиционным чтением!
Преподаватель говорила об устаревшем, фонетическом чтении некоторых знаков… кстати, да, вся фраза была составлена именно из таких, у которых несколько чтений!
Даари зашевелила губами, читая фразу чисто фонетически — и поняла, почему Улиана сказала про грубую лесть. Фраза звучала как «Драгоценная Академия Всеблагого Императора». М-да.
Остальные адептки как раз в этот момент заулыбались: видно, тоже прочли.
— Хорошо, давайте теперь без такого явного подхалимажа, — призвала Улиана. — Развлечемся. Предлагайте самые интересные и нестандартные сочетания!
После недолгого ожидания на одном столе робко мигнул и тут же погас огонек. Улиана спросила девушку, и та неуверенно пробормотала:
— Истина в вине — сад обжор!
Тут уже девушки широко заулыбались, некоторые даже захихикали, сразу сообразив, в чем дело: действительно, если записать «истина в вине» фонетически, а потом переставить знаки местами, получишь «сад обжор».