Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
— Чего?.. — весьма красноречиво поднял верхнюю губу главный начальник в здании и презрительно осклабился. — Чего-чего? — по нему было видно, что слова гнома всерьёз не приняты и что он стоит твёрдо на стороне подчинённого.
На гнома местный босс смотрел, как на таракана или козявку.
— «Орки и гномы трёх соседствующих провинций с каждой стороны границы клянутся защищать друг друга бестрепетно и беззаветно, до последней капли крови, буде ещё раз нужна в том возникнет. Пока светит Солнце, дует ветер и течёт река Ийили», — не сдаваясь,
Расчёт сработал как минимум отчасти.
Будь претензия брошена в сколь-нибудь интимных кулуарах, бабка бы ещё сказала надвое, что дальше.
Сейчас же, при набежавшем количестве народу, слова представителя подгорного народа слышал не один десяток свидетелей.
Досадливо поморщившись, главный в здании поднял руку, требуя тишины и чуть задумавшись. Было видно, что связываться с политическими обвинениями ему явно не хочется (а тут прозвучали именно что они самые).
Бронкс запоздало подумал: там, где фискалы заняты миллионами, в том числе не забывая и себя (судя по обстановке кабинета рогатого), к политическим сложностям должны относиться с опаской. Ибо деньги любят тишину; особенно — те, которые ты от налогов отщипываешь в собственную мошну.
От группы орков отделилась бабка, принимавшая у Бронкса штраф. Подойдя к начальнику, она молча поймала его взгляд, ни слова не говоря.
Выпрямляя при этом спину и будто бы становясь даже на пару дюймов повыше.
— Спасибо, старая, — уязвлённо пробормотал Бронкс, не сказавший старухе даже «до свидания» десять минут тому.
Местную поговорку о соломинке и спине верблюда он уже тоже выучил. Бабуся, кажется, только что выступила именно что в роли такой соломы, разрешившей сомнения начальника в пользу гласного разбирательства.
*********************
Будучи мужем рассудительным, Бронкс по прошествии некоторого времени нехотя допустил про себя, что мог отчасти и погорячиться, бросаясь с кулаками на служивого — вместо подачи на него же официальной жалобы.
В немалой степени его просветлению способствовали ледяные металлические наручники, которыми его пристегнули прямо к трубе отопления в кабинете предполагаемого обидчика.
Смешно, но хозяин кабинета (и по совместительству муж Алии) находился в абсолютно таком же положении. От гнома его отличало лишь то, что прикован он был не к железу, а к дереву.
Если совсем точно, хозяина кабинета пристегнули такими же наручниками к одной из массивных ножек здоровенного стола, поднять который не вышло бы и у трёх орков.
Крышка стола, расположенная горизонтально, сделана была из цельного куска натурального камня, оттого весил тот канцелярский прибор как десяток гномов с орками, взятых вместе.
Главный начальник здания, покорчив недовольные рожи самому себе, всё же с непреклонными требованиями Бронкса в итоге согласился.
В ожидании уполномоченного на решение резонансного вопроса дознавателя, Бронкс имел достаточно времени, чтобы остыть. К его превеликому удивлению, положение полицейского чина ничуть не отличалось сейчас от его собственного: тот тоже сидел на привязи, не имея возможности пошевелить ничем, кроме пальцев ног.
Наконец, в коридоре раздалась дробь, выбиваемая подозрительно хорошо подковаными каблуками.
Явно недешёвая подошва и усиленная сталь на подковках, это ухо гнома отличило безошибочно.
А затем в отсутствующие на месте двери (приставленные к стенке кабинета вместе со свисающими с них щепками и ошмётками) вошла фемина в форме старшего офицера судейских.
Бронкс непроизвольно почувствовал, что при появлении этой орчанки у него изо рта закапала слюна, которая вот-вот превратится в полноводную реку и уже почти стекает на ворот рубахи.
— Представляю муниципальный суд, старшая офицер Макпал, — холодно и отстраненно отрекомендовалось судейская обоим задержанным.
Справедливое злорадство гнома весьма согревал тот факт, что муж теперь уже бывшей подруги пребывал в гораздо более унизительном положении: находясь в собственном кабинете, при исполнении, он вынужден будет сейчас давать объяснения по поводу того ущерба, который нанес отношениям народов собственными руками.
Орчанка имела около шести футов росту, декольте в точности как у Нургуль, длинные ноги и весьма говорящий взгляд.
В следующий момент в её руках появился стандартный артефакт, позволяющий понять, правду ли говорит допрашиваемый.
— Девять дюймов! — торопливо выпалил гном, лично проверяя калибровку приспособления.
Артефакт безразлично полыхнул зелёным.
— Работает, — уважительно сообщил Бронкс насмешливо посмотревшей на него орчанке, имея ввиду технику.
У него уже нестерпимо вертелся на языке один вопрос, который, однако же, задавать надо было исключительно наедине.
Если чуть подправить причёску, сменить одежду и представить чуть иную мимику — вместо офицера Макпал на Бронкса сейчас бы смотрела Нургуль.
«Как будто близнецы», — уверенно отметил он про себя. «Хотя и явно нет, но похожи весьма».
— Ч-чёрт, и ведь не будешь спрашивать, есть ли у тебя родинка на правой сиське, — непроизвольно пробормотал себе под нос Бронкс, под удивлённо взметнувшиеся вверх брови чиновницы.
Таращась в её декольте сверх всяких приличий и с шумом втягивая показавшуюся изо рта слюну.
Глава 17
— Удивил до полного изумления. — Вежливо кивнула в ответ старшая офицер Макпал с абсолютно спокойным лицом. — Даже стесняюсь спросить, коротконогий; а что тебе до моих сисек? И какое они имеют отношение к предмету разбирательства?