Гарем покойников
Шрифт:
Глеб никак не подготовил ни Риту, ни Титова к тому, что им предстоит познакомиться и, главное, понравиться друг другу. Поначалу он немного нервничал из-за того, что Рита перекрасила волосы, но, когда увидел ее при полном параде, мгновенно перестал переживать. Его дочь была чудо как хороша в открытом вечернем платье. Короткая стрижка выглядела стильной и одновременно задорной.
От пухлых губ, покрытых помадой того же темно-вишневого цвета, что и платье, невозможно было оторвать глаз.
Свежее, упругое, с прелестным выражением невинности и дерзости, оно выделялось среди статичной красоты десятков блондинок, повисших на руках мужчин.
Титов, подошедший к чете Стрелецких, чтобы засвидетельствовать им свое фальшивое почтение, увидев Риту, мгновенно напрягся. Когда Глеб представлял ее как свою дочь, в глазах у того вместо ожидаемых чертиков запрыгали знаки вопроса.
— Где же до сих пор вы скрывали такое сокровище? — спросил Титов с едва заметной насмешкой. — В какой-нибудь английской частной школе?
— Почти что, — надменно ответила Рита, которой Титов сразу не понравился.
По ее мнению, он был похож на фашиста, сделавшего удачную карьеру.
— Наличие взрослой дочери накладывает на папу дополнительные обязательства, — холодно усмехнулся Титов.
Глеб улыбнулся в ответ, но улыбка получилась недоброй. «Этот щенок позволяет себе иронию!» — подумал он. В этот момент к компании походкой завоевателя приблизился новый координатор фирмы Олег Бубнов. Ухоженный и гладкий, он походил на породистого кота. Только глаза у него были прохиндейские.
Подойдя к Рите, он сделал классический кивок головой и подставил свой локоть:
— Разрешите пригласить вас на танец?
Рита разрешила с удовольствием.
— Обожаю танцы! — сказала она противным голосом.
Алла едва заметно усмехнулась, Титов же усмехнулся напоказ. Однако Глеб на него даже внимания не обратил — до такой степени он был возмущен выходкой нового сотрудника. «Какой наглый парень! — гневно думал он, отслеживая глазами самую красивую пару, которую, собственно, составил с его дочерью Бубнов. — Сейчас найду Кумарикина и убью».
Кумарикин поедал маринованные шампиньоны, стоя на широком балконе поодаль от других гостей. Несмотря на то что он активно жевал и вертел головой, круглые очки сидели на нем, словно приклеенные. «Ну, я задам ему жару», — подумал Глеб, приближаясь к помощнику походкой богатого плантатора.
— Шеф! — вскинулся тот, проглотив от неожиданности большую грибную шляпку. — Я вам нужен?
— Тип, которого ты нанял на работу, — без предисловий начал Глеб, — я имею в виду Бубнова, ухлестывает за моей дочерью.
— А это плохо? — простодушно спросил Кумарикин.
— Послушай, Женя, — ласково сказал Глеб. — Если бы ты любовно растил розу, а какой-нибудь
«Правда, я эту розу не растил, — тут же подумал он, — но это не его ума дело».
— Что я должен предпринять? — с готовностью спросил у него помощник.
— Откуда я знаю? Изолируй его как-нибудь. Иначе я его уволю, и пошатнется твоя репутация. Ведь это твой кадр.
— Хорошо, Глеб Николаевич, я попробую.
Кумарикин дождался окончания танца и, подойдя к Бубнову, поманил его за собой.
Они вышли в холл, отделявшийся от зала стеклянной дверью, и стали друг против друга. Бубнов достал сигарету, а помощник шефа носовой платок, чтобы протереть очки.
— Ну, и что вам сказал Стрелецкий? — спросил проницательный Бубнов. — Чтобы я не трогал руками его дочь?
— Что-то вроде того. Вероятно, у него относительно Риты другие планы.
— Но один-то танец? — насмешливо спросил Бубнов.
— Этого вполне достаточно.
— Больше он ничего про меня не говорил?
— Нет. Но поскольку я несу за вас ответственность как работодатель…
— Да ладно, я понял. На дочь Стрелецкого можно смотреть только издали.
Кумарикин приценился к смелым и выразительным глазам Бубнова и с сомнением покачал головой:
— Смотреть на нее тоже не рекомендуется.
— Интересное дело! — Бубнов показал крепкие красивые зубы. — Мы ведь все-таки в общественном месте.
— Найдите себе какое-нибудь другое развлечение, ладно? — просительно сказал помощник шефа, снова отправляясь в зал.
Бубнов остался на месте и принялся лениво дотягивать сигарету, поглядывая по сторонам. В этот момент из лифта вышла девушка в мокром плаще. Судя по всему, на улице лило как из ведра, но здесь, в помещении, этого никто не замечал. Бубнову показалось странным, что, войдя с дождя, она не сняла капюшон. Длинные черные локоны, выбивавшиеся из-под него, а также стройные ножки обещали, что девушка по меньшей мере хорошенькая. Она подошла к стеклянным дверям и, привстав на цыпочки, принялась рассматривать гостей в зале.
«Уж не по Жеряпкину ли душу она явилась? — подумал Бубнов. Федор Ильич тосковал в самом темном углу и мрачно смотрел в пустой бокал. — Интересно, кто его сюда притащил, бедолагу?»
— Вы кого-то ищете? Могу я вам помочь? — любезно спросил он, тронув девушку за рукав.
Она вздрогнула и пробормотала:
— Нет-нет, спасибо, я сама. Пожалуйста, идите.
Бубнов сразу отметил, что выговор у нее не московский. «Подумаешь, какая фифа!»; — хмыкнул он про себя и, нагло заглянув под капюшон, вернулся к гостям. В ее внешности, кстати, не было ничего особенного.