Гарем стервозных мажорок 4
Шрифт:
— Блядь, ещё и это, — тихо произнёс Виктор.
— Тебе нравится концерт? — спросила Лиза. — Такая потрясающая музыка и песни!
— Нет. Это стыд и позор!
Девчушка засмеялась и обернулась к сцене.
— Ты сегодня здесь с кем вообще? — проговорил он ей на ушко — в зале становилось шумно.
— Мы в ложе Ирины — кушаем, отдыхаем, — девчушка показала рукой куда-то на второй ярус над барной стойкой.
— Иди в ложу, моя милая, — сказал Виктор громко и подтолкнул кузину в сторону лестницы, которая была недалеко от барной стойки, но немного скрыта.
—
— Сестра — иди в ложу, — Виктор был непреклонен и снова показал ей на второй ярус.
— Ладно, — недовольно покивала Лиза, развернулась и пошла к лестнице.
Девчушка, обернувшись перед лестницой, начала подниматься — Виктор проводил её взглядом.
«Теперь можно и начать работу», — с бодрящей злостью подумал он и двинулся в середину танцпола — по наиболее короткому пути к левой части сцены.
Со сцены начали раздаваться вопли очередной песни, народ на танцполе орал и вскидывал руки — Виктору захотелось уебать с кулака несколько человек, однако он с трудом сдержался и продолжил движение сквозь полувменяемую толпу.
Минуты за четыре он протолкался и оглянулся — находился он под вторым ярусом левой от входа лестницы, дальше сцена была отгорожена оклееной темно-синими обоями стенкой, которая напомнила ему перегородки из гипсокартона.
«Вон дверь, а вон и пожарный стенд — топор, лопата и гидрант», — с удовлетворением осматривал он стену под ярусом, которую освещали блики цветомузыки.
— До-о-о-лой бля-я-а-дское угнете-е-ние-е-е! — объявила со сцены вокалистка название очередного хита.
«Ща-а я тебе покажу угнетение, блядина малахольная», — наблюдая за танцующими, Виктор подошёл к пожарному стенду и открыл дверцу — с легким трепетом он взял в руки увесистый топор.
Глава 22
План у Виктора созрел сразу — войти в эту дверь и перерубить какие-нибудь кабели.
Музыка орала, текст был не менее умопомрачительный и дико его раздражал, как и вся эта вечеринка. Он подошёл к перегородке и дернул ручку двери — оказалось заперто. Не долго думая, Виктор размахнулся и зарядил топором примерно на уровне замка, немного левее — стенка зашаталась, полетела гипсовая крошка. Ему хватило трех ударов — дверь открылась, он оглянулся в сторону танцпола — до него никому не было дела, отворил дверь, вошёл и прикрыл её.
«Ага, вот и кабели», — парень увидел несколько связок кабелей, которые тянулись от розеток в сторону сцены. — «Сейчас вы у меня попляшете, кобылы!» — он направился к многочисленным черным и оранжевым кабелям.
Пройдя шагов семь, ему открылся вид на сцену справа, скрытый до этого стеночкой — там происходило форменное безумие, вокалистка бегала, орала и всячески подначивала публику. Парень огляделся — он находился в пространстве между обычной стеной и сценой, квадратов около ста, при этом сцена сверкала бликами цветомузыки, а само это пространство было сравнительно затемнённым.
— Блядь! — выругался Виктор, который споткнулся об лестницу, ведущую на сцену, упал на колено
— Ой, а что вы здесь делаете? — услышал он голос и поднял голову — на него смотрел какой-то молодой парень в униформе «Эскрайма».
Музыка как раз утихла, раздались аплодисменты и приветственные выкрики «бис» и «браво».
— Зашёл, а что? — грубо ответил Виктор и поднялся, опираясь рукой на топор как на рычаг.
— Это закрытая зона, посетители не имеют права здесь находится! — мягко сказал молодой человек.
Виктор присмотрелся — тип показался ему знакомым.
— Я тебя знаю? — нахмурился он.
— Наверно. Вы были здесь с Анжеликой Георгиевной в прошлый раз.
— А, точно — я тебя помню! — покивал Виктор — это был тот самый парень, который открывал им двери в прошлый раз.
— Я вас тоже помню, Виктор Антонович — и не только по прошлому посещению, но и по прошлогодним!
— Что? В каком смысле? — вытаращился Виктор.
— В прошлом году, сразу после окончания конференции молодых аристократов, вы напились, начали грандиозный дебош, драку и чуть не устроили пожар в ресторане, когда подожгли занавески вашей фамильной ложи, — доброжелательно сказал этот парень. — К счастью, вас получилось успокоить.
— Э-э, я? Что ты такое говоришь, приятель? — поразился Виктор. — Я ничего такого не помню!
— Спросите лучше у Светланы Андреевны, она занималась этими вопросам потом с вашей семьёй! — миролюбиво поднял руки сотрудник и покосился на топор.
— Ты что-то путаешь! — заявил Виктор. — Как тебя зовут, приятель?
— Олег!
— Очень приятно, Олег! Поможешь мне? — Виктор посмотрел на него, потом на сцену.
— Простите, Виктор Антонович, чем я могу вам помочь?
— Надо обесточить сцену и прекратить этот ёбаный позор, — тяжело вздохнул Виктор и опять посмотрел в сторону сцены.
— Виктор Антонович, вспомните, что было в прошлый раз, — снова очень мягко, даже с опаской, промолвил этот Олег. — Это очень большой скандал, а у нас солидное заведение, которое беспокоится о комфорте своих клиентов!
— Олег, мне от всех этих гнусных воплей — совсем не комфортно, понимаешь? Я хочу это прекратить! — Виктор в упор смотрел на сотрудника. — Поможешь мне?
— Извините, но я не могу и не имею права, — покачал он головой и снова покосился на топор.
— Ну тогда не мешай, я сам всё сделаю! — Виктор взмахнул головой, разминая шею, и чуть взмахнул топором.
Сотрудник посторонился и глядя на него, направился в сторону той двери, которую взломал Виктор.
«Что он такое нёс, когда я тут мог в прошлом году что-то натворить? Что за бред?!» — голова у парня немного кружилась, опьянение было приятным.
Он подошёл к ближайшей смотке кабелей, размахнулся и со всей силы ударил — кабель заискрил, на сцене раздался какой-то протяжный гул и погасло несколько прожекторов цветомузыки.
— У нас какие-то небольшие технически-и-е про-о-блемы, — бодро заявила вокалистка. — Сейчас мы всё исправим, подождите минуточку, до-о-рогие зрители!