Гарем стервозных мажорок
Шрифт:
«Странно очень, дышится свободно и легко, какая-то даже свежесть ощущается», — недоуменно почесал он себе затылок и практически в этот момент ощутил сильнейшую боль в животе. — «А-а-эх, как же больно то-о-о», — Виктор даже и не понял, как он оказался на травке под яблоней, скрутившись в позе эмбриона и держась за живот.
У него было такое ощущение, что он целый день ел несвежую копчёную рыбу с кремовым тортом и запивал это кефиром — скрутило так, что невозможно было дышать, хотелось просто выть. Он хватал воздух ртом, и секунд через двадцать начал ощущать, что всё вокруг плывёт, а он сам
В глазах начало рябить, а в ушах появился некий крайне неприятный, высокочастотный шум. Через несколько секунд он начал ощущать, что проваливается в некий глубокий и беспросветный тоннель. Болело уже всё тело — Виктора как будто и трясло, и жгло, и знобило одновременно, а тоннель тем временем начал приобретать форму далеко по краям — он ощущался широким, круглым, извилистым, и с каждой секундой его стенки становились всё более холодного и пугающего серебристо-голубоватого цвета, а ещё они постепенно сужались. Виктор уже совершенно не ощущал тела, но боль нарастала и вскоре он с ужасом увидел, что впереди, неизвестно как далеко, появилась зеленая точка. Он чувствовал, что скорость его полёта нарастает, точка приближается с каждой секундой всё быстрее, и примерно через минуту или две такого полёта — а он уже потерял чувство времени, она начала превращаться в зловещий кислотно-зеленый треугольник.
«Скорость света? Нет… Не знаю…. Где я? Умер? Оно же приближается, я сейчас в него врежусь…», — с ужасом думал Виктор, не в силах ничего поделать и отклониться от курса.
Действительно, ещё через минуту, а может быть и год, этого болезненного полёта он влетел прямо в этот, уже ставший гигантским и затмившим стенки тоннеля, треугольник, не в силах даже шевельнуть веками, чтобы закрыть глаза и не видеть этого устрашающего своей отрешенной безжизненностью сооружения или проекции.
Но как только он влетел, в этот же момент вся боль и неприятные ощущения прекратились, он почувствовал себя, своё тело, как будто находящееся в теплой морской воде. Вокруг парили то ли точки, то ли камушки разных цветов, которые сразу вызвали у него чувство жесточайшей тоски — они были бы и близко, но вроде как и далеко. Он плыл, или же парил, не в силах оторваться от созерцания этих сотен тысяч поразительных своей тоскливой красотой мозаик, которые гипнотизировали его, переливаясь и мигая.
— Кто посмел оторвать меня от созерцания недосягаемой гармонии? — раздался вдруг в этой зеленоватой пустоте неестественно низкий, величественный и безэмоциональный голос, который легкими покалываниями ощущался у Виктора в голове.
— Я… Я не знаю… — Виктор хотел рассказать свою историю, но смог только пролепетать пару слов, его сковал экзистенциальный страх.
— От своей участи ты не уйдёшь — я уже знаю тебя! — отрешенно заявил голос. — Посмотри сюда — разве ты способен вернуть гармонии невыносимую идеальность?
В это мгновение Виктор будто бы переместился к одной из бесконечного множества прекрасных цветных точек-мозаик, которая прямо перед его лицом оказалась светло-фиолетовой стеной из стекла. Он похолодел — прямо за этим стеклом был он сам, а вернее его тело. Оно тоже парило, глаза были закрыты, и как только Виктор подумал, что оно мертво, на его настоящем
— Этого не должно было случиться, но мы должны вернуться каждый в свой мир — слишком многое стоит на кону для меня! — сразу же заявило его тело, и Виктор понял, что это не просто его тело, а какая-то другая личность в нём.
— Кто ты? — спросил он, не в силах побороть свой мандраж.
— Я, как и ты, Виктор, и вчера произошло необъяснимое — я был в парке, искал ответы, потерял сознание и проснулся в теле своего взрослого двойника, без памяти, в другом, дурацком мире без магии, — начал говорить этот другой Виктор его голосом, быстро и сбивчиво.
— Давай вернём всё, как было, — буквально закричал первый Виктор.
— Если вы хотите вернуться в матричные точки своей реальности, вы должны проявить волю и доказать свои намерения! Вы потревожили матрицу идеальной гармонии, и теперь ниспосланная Благодать не проявит к вам милости! — послышался величественный голос.
— Нет, только не это, не-е-т, этого никак не могло быть, я этого не хотел! — закричал второй, и первый Виктор с нарастающим страхом наблюдал, как узурпатор его тела начал кричать и мотать головой.
«Неужели я так неприглядно выгляжу со стороны, когда выражаю сильные эмоции?» — с холодной отрешенностью подумал он.
Совершенно неожиданно на светло-фиолетовом стекле, которое перекрывало всё видимое пространство этого места, появилась зеленая точка. Через мгновение она раскрылась в интерактивное меню:
{Устойчивость астрального потенциала ваших личностей сейчас ниже допустимого — обнаружено недавнее искажение гармонии мультиверса. Милостивая Благодать даёт вам прямо сейчас только одну попытку вернуть статус-кво и исправить искажение реальности мультиверса обратно к состоянию гармонии матрицы — обратный отсчёт начинается! Проявите волю — это всё ради вашего блага!}
Виктор с боязливым недоумением смотрел, как появилась шкала и на ней начался обратный отсчёт от ста — он тупо смотрел, как уходят секунды и уменьшается зеленая линия.
— Надо проломить эту стену, тогда начнется переток астральной памяти из одного тела в другое, — закричал ему другой Виктор.
— Откуда ты знаешь? А если мы погибнем? — сразу же возник вопрос у первого.
— Я точно не знаю, это неисследованная область Благодати! Но другого выхода нет, надо действовать, иначе ты останешься в моём мультиверсе, а я — в твоём! Разве ты этого хочешь?
— Конечно же нет, я хочу домой, — с ужасом замотал головой первый Виктор и не придумал ничего лучшего, чем гасить кулаком по стеклу, как раз туда, где шёл обратный отсчёт — оно было ближе всего, а опереться телу было просто не обо что.
Второй Виктор с другой стороны стал делать тоже самое немного левее, совершенно не жалея свои кулаки. На таймере к тому моменту уже было число «шестьдесят девять».
«Минута осталась, а я даже не знаю, что надо делать в принципе, и как делать! Явно этот хрен во всём виноват, иначе и быть не может, долбанные маги или кто они там на самом деле, эти гандоны», — в панике и с отчаянием думал первый Виктор, со всей силы гася кулаками по этому стеклу, которое оказалось значительно более прочным, чем казалось на первый взгляд.