Гарем в Тылу Врага
Шрифт:
Отношения с Вафелькой: Абсолютная любовь. Любовные отношения разблокированы
Отношения с Масари: 10 (любовь). Любовные отношения разблокированы
Отношения с Элементаль: 5 (Привязанность). Любовные отношения разблокированы
Отношения с Перчинкой: 7 (Привязанность). Любовные отношения невозможны
Повышайте Симпатию девушек для открытия дополнительных возможностей!
Инвентарь:
Демонический
Зверомеч (Меч Грёз)
И теперь я все вспомнила. И осознала. Вот, значит, как работает Абсолютная любовь! Всех нас, девять человек, Славу и его гарем, сплавило в одну сверхличность. Со всеми способностями и умениями исходных людей. Даже Сахаринка во мне есть. Хотя она Абсолютную любовь не разблокировала. Это баг? Или Фича?
И у меня двойной интерфейс, от Славы и от Перчинки. И, соответственно, все их Способности. И у всех перезарядка откатилась.
Интересно, почему я всё-таки девушка? Наверное потому, что мужчина только один был, а девушек больше на порядок. Члена ведь у меня нет?
Я быстренько опустила глаза, проверяя. Да, похоже, член Славы Батикова затерялся где-то вне времени и пространства. Ну да это и к лучшему. Юбочка у меня коротковата, трусики узенькие. Не хотела бы я бегать и пугать всех огромным причиндалом… Пускай это было бы довольно весело…
Так, не о том я думаю. Что с Силой и прочим? Интерфейс не может корректно посчитать мои характеристики? Интересненько… Впервые подобное наблюдаю. Ну, думаю, силы у меня должно быть как у Вафельки примерно. Всё лучшее от девочек и Славы должно достаться мне. И по логике вещей приумножиться.
Интересно, а что мне досталось от Перчинки? Крылья — от Сони, Ушки — от Ники, Хвостик — от Сияны, антенны и рудиментарные глаза на лбу — от Сахаринки, Вафельки и Эгины. Ферра… скорей всего распределена по моему телу. Какая часть от Перчинки?
Через некоторое время я догадалась, когда немного напрягла мышцы в нижней части живота. Ну да, часть, доставшаяся от Перчинки, оказалась самой скрытой и коварной. Думаю, в бою я её использовать не буду…
Из минусов — Солнечную Пушку мы использовать больше не можем. Так как Вафелька в качестве носительницы Абсолютной любви теперь тоже часть меня. Надеюсь, после превращения Солнечная пушка вместе со всем инженерным составом не шлепнулась на землю под действием силы притяжения… А то как-то неловко получится. Штука-то дорогая. По стоимости и трудозатратам, наверное, как авианосец будет. В процентном соотношении.
— Кто ты? — прохрипел Веспидай, с отвращением глядя на меня.
Хм… и правда, кто я? У меня такое ощущение, что я не совсем Слава, хотя он и стал стержнем, нанизавшим на себя остальные личности девушек. Я — именно что совокупная личность Славы и его девушек. Как слились наши тела, так слились и души. Во мне есть частичка частичка их всех — и Славы, и Сахаринки, и Сони, и Сияны, и Эгины, и Ферры, и Вафельки, и Ники, и даже Перчинки.
Наверное, мне надо бы имя себе придумать.
— Я не Слава, — произнесла я, — И не Сахаринка. И не Соня. Не Сияна. Не Эгина. Не Ника. Не Ферра. Не Вафелька. И даже не Перчинка. Я — Сласасосиэгинифервачинка!
Все мои личности очень хотели, чтобы в общем имени была их частичка.
Веспидай выпучил глаза — то ли от моего навороченного имени,
— Можно сокращённо просто Славя, — сжалилась я, — Как Слава, только девушка.
— Да, теперь я вижу, — Веспидай кивнул, внимательно рассматривая моё лицо, — Ты похожа на него, очень сильно. Словно брат и сестра.
Неподалеку от нас появилось золотистое окно-монитор. Юля внимательно смотрела на меня, через её лоб пролегла вертикальная морщинка. Здесь стало видно, что Юля — на самом деле старее, чем кажется.
Веспидай напал без предупреждения, как и в прошлый раз — стремительно бросился на меня, расправив крылья. На том месте, где он стоял взвился столб пыли, а в стороны разошлась звуковая волна, опрокидывая каменные глыбы. Только вот для меня всё происходило словно в замедленной съемке. Кому как, а с моей точки зрения Веспидай двигался медленно, словно продираясь через водную толщу. Хотя люди с обычным восприятием вряд ли бы уследили за ним даже взглядом. Я стояла неподвижно, не пытаясь защититься. Мне было любопытно, сможет ли он хоть что-то мне сделать.
Кулак Веспидая столкнулся с моим лицом. В стороны с глухим звуком снова разошлась ударная волна, словно порыв ветра подхватывая незакрепленные легкие объекты. Земля под ногами просела. По всему моему телу прошла вибрация, немного дёрнулись груди…
И на этом всё. Больше никаких эффектов.
Веспидай отступил, глядя на меня в в глубоком шоке. От его руки шёл легкий дымок — от нереального трения сгорали частички кислорода. Я посмотрела на себя через мини-камеру — у меня даже волоски на бровях не спутались. Моё личико осталось целёхоньким. А вот на руке Веспидая пальцы повисли окровавленными лохмотьями с торчащими обломками костей… Перестарался. Трахнул со всех сил, не рассчитав прочность собственных конечностей. Силы много, а прочка оставляет желать лучшего.
А вот у меня такой проблемы нет. Трахнуть могу хоть Ферру, и ничего не сломается. Хотя… в этой форме трахать-то мне нечем… Боже, что за мысли в голову лезут? Это наверняка Слава во мне говорит…
— Что? Как? Почему? — Веспидай в шоке смотрел то на свой кулак, то на меня, — Это же… невозможно!
— Считай, что это просто боевой макияж, — сухо произнесла я, — Очень прочный.
Веспидай не нашёлся, что на это ответить.
— А если серьёзно, то по моим венам течёт железная кровь Ферры, — произнесла я, разглядывая свою ладонь. Несколько раз сжала и разжала пальцы, — Она даёт моему телу прочность, недоступную обычным живым организмам. А ещё я могу сделать так.
В моей руке появился двуручный меч фламберг — точная копия Ферры. Он вытек из моей ладони, словно часть моей плоти, и принял форму остро заточенного оружия с волнистым лезвием. Во второй моей руке появился меч Грёз.
— Так как я обладаю божественной силой Сияны, то могу легко убивать демонических тварей, подобных тебе.
В следующее мгновение я оказалась у Веспидая за спиной, разведя руки с мечами далеко в стороны. Сотни, тысячи, миллионы микроскопических невидимых разрезов прошли сквозь тело царя параситик, разделяя его на отдельные молекулы и рассекая связи между ними. Веспидай успел обернуться, ещё не понимая, что уже мёртв. В его глазах, обращённых на меня, застыло выражение испуга и растерянности.